Бандитские последствия бандитского пакта

Сегодня, 15 июня, исполняется 80 лет оккупации Литвы Советским Союзом. 17 июня 1940 года Красная Армия вступила на территорию независимых государств Латвии и Эстонии. Еще через несколько недель их судьбу разделила Бессарабия.

Захват Прибалтики полностью соответствовал разделу сфер «интересов» между Сталиным и Гитлером, зафиксированному в секретных протоколах при заключении пакта Молотова-Риббентропа 23 августа 1939 года. Уже в сентябре 1939-го нацистская Германия напала на Польшу, затем туда вторглась Красная Армия. Они разделили беззащитную страну. Началась Вторая мировая война. Вскоре СССР напал на Финляндию. Финны потерпели поражение после героического сопротивления, потеряли часть территории, но Советский Союз как агрессор был исключен из Лиги Наций. Вермахт двинулся на запад.
 

В 1940 году Сталин спешил захватить намеченную добычу – Прибалтику и Бессарабию. Если в восточную Польшу Красная Армия «для приличия» вступила через 17 дней после германской агрессии, то о своей репутации после вторжения в Финляндию Сталин мог уже не волноваться...

Впоследствии советские и российские историки доказывали, что прибалтийские страны не были захвачены в результате военных действий и, следовательно, добровольно вошли в состав братской семьи советских народов. (Я учился на историко-филологическом факультете Вильнюсского университета и помню, как продажные партийные историки писали огромные монографии о якобы создавшейся в Литве в 1940 году «революционной ситуации»).

Советский Союз действительно не воевал со странами Балтии. Москва «просто» напомнила им о судьбе более сильной, чем они, Польши и предложила для «обеспечения безопасности» СССР разместить на своей территории советские воинские контингенты в 20-25 тысяч человек. Маленькие страны уступили наглому большевистскому колоссу. (Так же не решилась на сопротивление Советскому Союзу Румыния, «добровольно» отдавшая ему Бессарабию). Остальное было «делом техники».
 

В «нулевые» годы в России вышла книга Михаила Мельтюхова «Упущенный шанс Сталина». Историк не отрицает, что и Гитлер, и Сталин готовились напасть друг на друга. Естественно, он сочувствует Сталину. При этом приводит массу интереснейших материалов. Например, версию о «добровольном присоединении» прибалтийских государств к СССР опровергает тот факт, что еще до вступления Красной Армии в эти страны советский генштаб принял решение о создании Прибалтийского военного округа!

Президент Литвы Антанас Сметона попытался призвать к сопротивлению назревавшей агрессии. Но "пацифисты" его не поддержали, и он бежал из страны. А 15 июня советские танки «мирно» катили по улицам Каунаса, тогдашней столицы Литвы. Вскоре спешно согнанный парламент проголосовал за присоединении Литвы к СССР. Эта была формальность, так как Москва давно определила, кто будет руководить «Литовской ССР». Из Москвы прислали первого секретаря литовской компартии Антанаса Снечкуса. Первым премьером стал Юстас Палецкис.

Мой покойный отец до войны редактировал в Каунасе идишскую газету. Он был коммунистом-подпольщиком и, на свою беду, входил в список доверенных лиц посольства СССР в Литве. Он рассказывал мне, как перед оккупацией Литвы к нему ночью приходил советник советского посольства, собиравший отзывы о Палецкисе. Мой отец сказал, что Палецкис – демократ, либерал, подвергался репрессиям со стороны режима Сметоны и вообще человек достойный.

В Москве и без опроса уже остановились на кандидатуре Палецкиса. Сталин перед войной явно пришел к выводу, что в захваченных Советским Союзом странах надо действовать «гибче»: ставить у власти не только коммунистов, но и сочувствующих им либералов, чтобы привлечь на их сторону значительную часть общества. После войны эта «идея» материализовалась в модели «стран народной демократии».
 
Превращение Литвы в советскую социалистическую республику сопровождалось массовыми репрессиями, депортацией «неблагонадежных и контрреволюционных элементов». В аграрной стране, заваливавшей Европу беконом, магазины быстро опустели  (поначалу почтовые отделения Литвы были забиты советскими офицерами, которые отправляли своим семьям в опустошенной коллективизацией державе посылки с колбасой, сыром, маслом). Промышленные предприятия переходили с западных технологий на советские...

Новая власть поощряла деятелей искусства, которые создавали лживые произведения, воспевавшие «путь прибалтийских народов к революции». Сталинскую премию получил после войны роман Александра Гудайтиса-Гузявичюса «Правда кузнеца Игнотаса». Автор был генерал-майором, первым наркомом госбезопасности Литовской ССР. Конечно, он уступал по «таланту» Вилису Лацису, первому премьеру Латвийской ССР, автору эпопеи «К новому берегу».

Сегодня поклонники Сталина яростно доказывают, что вхождение в состав СССР защитило маленькие и слабые страны. Проживавших там евреев никто не защитил....

Надо сказать, что во время войны союзники Сталина по антигитлеровской коалиции пытались ставить вопрос о прекращении оккупации стран, захваченных Советским Союзом после пакта Молотова-Риббентропа. Об этом рассказывает Черчилль в своих мемуарах. Но Сталин считал свой Союз нерушимым и вечным. Относительно Польши он водил за нос союзников, но как только Красная Армия вышла за пределы СССР, по указанию вождя, в эту страну, а затем и в другие государства Восточной Европы перестали пускать представителей Запада и там хозяйничал НКВД. Рузвельт и Черчилль понимали, что изменить такую ситуацию можно только военной силой – а этого в мире не поймут. Поэтому факт сговора Сталина и Гитлера не обсуждался на Нюрнбергском процессе.  Сталин создал коммунистический блок, а бывшие союзники ответили «холодной войной».

Такова история, изучаемая в школах всех стран. Только Россия готовится принять закон, утверждающий, что пакт Молотова-Риббентропа был прогрессивным событием и не имел отношения к развязыванию Второй мировой войны. Так же, как постсоветская Россия не имеет отношения к войнам в Приднестровье, Чечне, Абхазии, Грузии, Украине, Сирии, Ливии...
 

Если вспоминать мою семью, то нельзя не упомянуть, что после оккупации Литвы Советским Союзом мой отец стал заместителем директора ЭЛЬТА – литовского отделения ТАССа. С этой работы он вылетел в течение трех минут за месяц до смерти Сталина: его обвинили в сокрытии от партии того, что его двоюродный брат (уже сидевший в лагере) – вильнюсский резидент английского шпиона Михоэлса. Отцу повезло: за ним не успели прийти. Но это, как говорится, уже совсем другая история...