Простота как залог новизны

 "Отелло" в театре "Маленький" - одно из самых ярких достижений Теплицкого-режиссера. Благодаря чему этот спектакль опровергает устоявшееся мнение о том, что Шекспир недоступен "рядовому" зрителю? 

Шекспир стал считаться автором для интеллектуалов после того, как лучшие режиссеры ХХ века начали состязаться в сложных интерпретациях его драм. Все как-то забыли, что в лондонский театр "Глобус" приходили простые люди и именно для них писал величайший драматург всех времен. И его популярность среди современников, и широкие возможности для позднейших оригинальных версий проистекали из одной причины: пьесы Шекспира напоминают о первичных человеческих страстях - любви, ненависти, верности, неблагодарности, доверчивости, коварстве. Из столкновений этих "элементарных частиц" человеческого существования рождались ослепительные вспышки шекспировских сюжетов.

"Отелло" всегда ставили лучшие режиссеры в лучших театрах. Михаил Теплицкий из-за своего творческого кредо преподносит великую трагедию так, словно пьеса прочитана и поставлена в первый раз и не было бесконечных попыток ее постижения на протяжении нескольких веков.  Режиссер отказывается от роскошных интерьеров венецианских палаццо, бесцеремонно сокращает шекспировский текст, из указанного в оригинале длинного списка действующих лиц оставляет только нескольких главных героев. Ему важен эксперимент, проводимый автором: что станет с любовью, нежностью, доверием, если на них плеснуть подлой ложью, грязной клеветой? Пустая сцена превращается в арену "чистого" эксперимента. На ней установлены только несколько зеркал - в них могли бы взаимно отражаться мысли и страсти участников действа, если бы зеркала не были мутными, как душа самого подлого и коварного из них. 

То ли в трактовке режиссера, то ли в переводе Дори Парнеса на первый план выходит военная составляющая характеров и обстоятельств. Отелло (актер Гиль Франк), Яго (Дуду Нив), Кассио (Барак Фридман) одеты в армейскую форму, носят с собой огромные армейские сумки, временами прикладываются к бутылке, как "настоящие" вояки. В  режиссерской концепции очень важно то, что драматический конфликт разворачивается между военными: существование между жизнью и смертью возвращает людей к первичным человеческим чувствам, которые в спектакле Теплицкого становятся предметом изучения.

Режиссер отбрасывает романтический флер шекспировской трагедии! Лирическую стихию воплощают женские персонажи: Дездемона (Адас Эяль) и Эмилия (Ксения Маркузе). Они, вопреки традиции "интеллигентных" спектаклей, предлагают мужьям не возвышенную любовь, а нормальную женскую страсть - это ведь итальянки! То, что и Отелло, и Яго отвергают порывы своих жен, свидетельствует об определенной человеческой ущербности обоих антагонистов и назревающем трагическом финале. Уделом этого дуэта становятся сухие диалоги о нравственных качествах Дездемоны - и тут Отелло не на что опереться для отпора клеветнику, поскольку доблестный военачальник по-настоящему не уверен в любви своей подруги... Он не может остановить тот механизм медленного отравления души злобным наветом, который лучше всех описали еще Бомарше и Россини в знаменитой арии о клевете! 

В спектакле Теплицкого история с платочком Дездемоны утрачивает свой "драматизм". Это мелкий, не принципиальный эпизод на фоне грандиозного сеанса психоанализа, которому подвергаются на сцене  главные герои и который завершается диагнозом: если человек живет не живой жизнью, а только "обязанностями", "долгом", он не может отличить добро от зла и беззащитен перед злом! 

Перевод Парнеса и все аксессуары спектакля максимально приближают шекспировскую фабулу к израильской действительности. В ивритской коннотации армейские взаимоотношения держатся на честности и доверии. Поэтому постоянное козыряние изощренного злодея Яго и безвольного Кассио: "Кен, мефакед!" ("Так точно, командир!") - усиливает мрачной иронией трагизм происходящего.    

Хотя настоящее искусство всегда перекликается с окружающей реальностью, спектакль театра "Маленький" вряд ли создавался в предчувствии драмы, постигшей нашу страну. Но он впитал в себя носившиеся в воздухе ощущения: исчезновение правды, торжество злости и лжи - которые рано или поздно приведут к катастрофе...

Михаил Теплицкий поставил очень сильный и оригинальный спектакль. Такую упрощенную до предельной экспрессии  коллизию и такой блеск актерской игры я видел, пожалуй, только в давней постановке "Отелло" Анатолия Эфроса. В спектакле Теплицкого великолепны два ведущих актера! Гиль Франк умеет играть и благородство, и низость, и интеллект, и глупость. Возможно, поэтому его Отелло отличает прежде всего... нравственная и умственная аморфность, из-за которой он становится легкой добычей негодяя. Дуду Нив привык к ролям мерзавцев. Но обычно все их пороки проявляются уже во внешнем облике, в словах и поступках. В "Отелло" Дуду Нив играет гения коварства, мастера психологических подходов. Он совсем не похож на интригана, лжеца: наивным видом, добродушной улыбкой - при армейской форме - он чем-то напоминает Швейка! И это позволяет ему вызвать доверие у незлого по природе мавра (еще Пушкин проницательно заметил, что Отелло не ревнив, а доверчив!). Дездемона, Эмилия и даже "никакой" Кассио у Теплицкого совершенно не похожи на исполнителей этих ролей в других постановках "Отелло".

Блестящий театральный художник Александр Лисянский создает минималистскую сценографию, которая максимально способствует раскрытию режиссерского замысла. Как всегда, на высоте вся команда Теплицкого: композитор Евгений Левитас, создатель выразительных "костюмов-характеристик" Юдит Аарон, художники по свету Михаил Чернявский и Инна Малкина.

Не буду прибегать к банальному рекламному приему: спешите посмотреть спектакль, пока он не сошел со сцены! Поставленный Теплицким "Отелло" в рекламе не нуждается. Он давно и прочно вошел в репертуар театра "Маленький", и каждый, кто посетит его, получит достаточно пищи для ума и сердца.              

Тирания абсурда и абсурд тирании

Театр "ZERO" очень взыскателен в составлении своего репертуара. Здесь любят сложные для постановки произведения самых значительных и актуальных писателей нашего времени. Но даже на этом фоне впечатляет обращение Олега Родовильского и Марины Белявцевой к трагедии Альбера Камю "Калигула"! 

Камю не просто знаменитый писатель. Он философ-экзистенциалист - без этого невозможно понять его романы, эссе, драмы. Возможно, поэтому мы не так уж часто видим его героев на сцене и на экране. Если реальная фигура римского императора Калигулы вызывала творческий импульс у многих художников, то трагедию Камю трудно читать, а тем более - ставить! Например, знаменитый спектакль Някрошюса вызвал немало "обязательных" восторгов, но 5-часовое (!) зрелище было принято зрителями и критиками неоднозначно... В последние годы интерес к "Калигуле" проявляют в Украине. Естественно, там режиссерам импонируют аллюзии, вызываемые образом обезумевшего тирана. Но понятно, что это слишком простое политическое прочтение не исчерпывает всех философских вопросов, волновавших Альбера Камю.

Премьера в театре "ZERO, обосновавшемся в бомбоубежище, импонирует целым рядом неожиданных решений. Спектакль о правителе огромной империи играется на обычном крохотном пятачке. Уже это говорит о том, что в постановке Олега Родовильского и Марины Белявцевой главное - не зачитывание афористичных высказываний Камю, а столкновение человеческих страстей, без чего невозможна подлинная трагедия! Когда нам помогают заглянуть в души героев, то не имеют значения размеры сцены, количество установленных на ней бутафорских колонн и скульптур. (В данном случае минималистская сценография не на словах, а конкретно подчинена режиссерской концепции: спектакль оформляли Олег Родовильский с Леей Шац, которая не ограничилась привычной ролью блестящего художника по костюмам). 

Благодаря камерной обстановке театра "ZERO", отсутствию дистанции между зрителями и сценическим пространством герои Камю, хоть и изрекают сложные философские истины -  становятся понятными, обычными людьми с их надеждами и разочарованиями. Философия автора никуда не исчезает, но растворяется в образном строе спектакля. 

Сначала может показаться, что маски на многих актерах - нехитрый и стандартный прием стилизации под античную трагедию. Но в постановке Родовильского и Белявцевой одинаковые маски, создающие видимость "игры без игры", воплощают мысль о том, что тирана порождают обезличенность, трусость его сограждан. 

В первых сценах трудно понять причины разительных изменений, которые произошли в психике молодого императора после неожиданной смерти его возлюбленной. Но он сам объясняет, что понял простую истину: "Люди умирают и они несчастливы". Поскольку смерть абсурдна, Калигула решает, что должен победить абсурд. А это переход к главной теме творчества Камю-экзистенциалиста: абсурдность бытия и способы борьбы с ней. 

Как считает Калигула, он должен придать смысл абсурдному миру тем, что подчинит его себе. Поэтому он маниакально убежден, что должен завладеть всей государственной казной и пополнять ее казнями богатых подданных, которых закон обяжет завещать состояние государству. Тут можно было бы усмотреть язвительный намек на современный Израиль, где политическим лидерам особо важен контроль над министерством финансов, позволяющим укреплять свою власть. Но это для театра сатиры, а не для театра "ZERO"! Постановщикам спектакля важней слова Калигулы о том, что если казна имеет такое значение, то люди вообще ничего не значат! 

Камю всю жизнь пытался понять, как человек может победить абсурд этого мира. Его вывод: победой являются бунт или самоубийство. Но есть еще "скучный" путь, намеченный в романе "Чума" (а царствование Калигулы по абсурдности и количеству жертв сравнимо только с чумой). Это упорная каждодневная работа  доктора Риэ на благо людей. Диктатор к такой работе не склонен и стремится к "бунту", который если и не поможет людям, то потрясет их эффектной жестокостью! 

Автор "Калигулы" писал не философский трактат, а трагедию. Этот жанр требует сильной личности, которая не может справиться с обстоятельствами или поставленной задачей. Постановка Родовильского и Белявцевой поражает тем, что Калигулу играет ведущая актриса театра "ZERO"! Именно в исполнении Марины Белявцевой, умной, обаятельной, хрупкой, тиран оказывается отнюдь не всесильным, а запутавшимся, страдающим. Он пытается быть "логичным" и отталкивает от себя даже соратников - опору режима. Груз самовластья оказывается для него непосильным. "Метафизическое самоубийство" Калигуле не удается, но он подталкивает самых близких людей к покушению на себя: это реальное самоубийство - по законам театральной трагедии, а не философского трактата.

В авторском тексте немного озадачивают погруженность Калигулы в мечты о Луне и объяснение диктатора: "Это единственная вещь, которой у меня нет". В поэтичной режиссерской интерпретации образ Луны - это затаенная потребность в прекрасном, которую Калигула в себе подавляет.

Я не могу продолжать разбор спектакля, так как начну пересказывать его, что лишит удовольствия будущих зрителей. Конечно, необходимо отметить замечательный выбор музыкального сопровождения: именно мощная, полная драматизма музыка Альфреда Шнитке конгениальна грандиозным замыслам Альбера Камю. Конечно, в "ZERO" всегда отшлифованы все актерские работы. Олег Родовильский создает сложный характер  циничного, умного аристократа Хереи. Роман Джура точно и красочно играет хитрого, угодливого царедворца Геликона, а недавно появившийся на израильских сценах Никита Галкин производит сильное впечатление в роли Сципиона, который с ненатуральным стоицизмом тщится сохранить любовь к  бывшему другу Калигуле и не забывать об убитом им своем отце. Анна Кордонская неожиданно трогательна, играя немолодую подругу тирана Цезонию: она относится к нему с материнской заботой, хотя понимает свою собственную обреченность. Не случайно патриция Лепида играют по очереди Марина Калачникова и Анна Винокур: никакая маска не скроет его немужской - совершенно не римской - трусости, готовности пресмыкаться перед диктатором. Саша Винникова и Ясмин Родовильская, играющие Друзиллу, первую любовь Калигулы, вносят в этот интеллектуальный спектакль лиризм, без сомнения, обогащающий его.

Сильный и яркий спектакль поставили в театре "ZERO". Он непрост для восприятия. Не скрою, посмотрел его два раза, чтобы ничего не упустить! Возможно, среди посетителей спектакля я был  не самым понятливым.  Но тех, кто еще не видел "Калигулу", предупреждаю: такой театр требует от зрителей предельного напряжения!  

Птица еврейского детства

В театре "ZERO" много творческих удач. Признаюсь, я очень люблю моно-спектакли Олега Родовильского! В этом жанре художественный руководитель театра демонстрирует и широкий диапазон актерских возможностей, и умение глубоко интерпретировать литературный первоисточник. Эти его таланты ярко раскрываются в спектакле "Птица моя" по новелле Шая Агнона.

Рассказ "Птица моя" относится к самым поэтичным произведениям Агнона и написан характерным для писателя метафорическим языком. Его герой - юный ученик хедера, в строго регламентированную жизнь которого внезапно врывается необычная гостья: птица, застрявшая в оконной раме, поселившаяся в еврейской семье и трагически погибшая из-за неосторожности домочадцев.

Родовильский тонко и щедро передает лирическую атмосферу рассказа, радость еврейского ребенка, впервые открывающего, что наряду с миром мудрых книг существует прекрасный и неисчерпаемый реальный мир, постигаемый сердцем, а не умом. Мальчик из религиозной семьи ради общения с птицей способен даже нарушить веками установленный распорядок дня, забыть о молитве! Естественно, писатель не осуждает за это своего героя. Не случайно глубоко верующий еврей Агнон стал писателем, а не раввином! Но создатель спектакля улавливает в коротком рассказе нечто большее!

Мальчика зовут так же, как автора: Шмуэль-Йосеф, потому что он альтер эго писателя. Конечно, он сам станет художником, и уже в детстве отличается пылким воображением, образным восприятием действительности. Если для религиозного еврея вера в то, что души праведников превращаются в птиц, - часть его Знания, то юный Шмуэль-Йосеф не отличает мифов от своих чувств. Сначала он боится, что совершает грех, приютив птицу, и собирается отпустить ее, но чистое сердечко ведет себя правильно: "Солнце взошло над землею, запорхали птицы, запели. Я остановился, сердце мое переполнилось до краев. Мне есть, что сказать им, птицам небесным, ведь одна из них - птица моя! Как жаль, что язык зверей и птиц мне неведом и я не могу расспросить их, как живут они, и передать им привет от птицы моей." 

Несмотря на грустную концовку, рассказ не утрачивает своего светлого настроя. Формирующаяся Личность осознает, что в этом мире существуют Жизнь и Смерть, что потери - неотъемлемая часть нашего бытия и они не опустошают душу, а иногда даже укрепляют ее бесценным духовным опытом: "Многие дни горевал я о птице, все мои мысли были о ней. И пусть могила ее забыта - память о ней не покинет меня, потому что, скорбя о птице, в сердце своем воздвиг я ей памятник! Птица моя!" 

Поскольку автор рассказа не забыл прекрасных моментов своего детства, постановщик и актер передает это единство личности, непрерывность времени точно найденным сценарным приемом: он объединяет авторское повествование с выдержками из Нобелевской речи Шая Агнона! Выдающийся писатель всегда осознавал связь своего творчества с еврейской религией и окружающей жизнью: "Было и другое влияние - его оказывали каждый мужчина, каждая женщина, каждый ребенок... встретившиеся на моем пути...  так же и с природой... Чтобы не обделить никакие создания, я обязан упомянуть и скотину, зверей, и птиц, у которых учился. Ведь сказал Иов: "Он научает нас чрез скотину земную, чрез птиц небесных умудряет"... 

Олег Родовильский создал замечательный спектакль о чуткости поэтической еврейской души, о судьбе народа, мудрость которого позволяла ему не только переносить горе и утраты, но и выходить из самых трагических испытаний духовно обогащенным и просветленным.