Как не поссорились Ави Нисенкорен и Моше Кахлон

Всеобщую забастовку, о которой так долго говорил Гистадрут и которая должна была начаться в минувшую среду, в последний момент отменили. Министр финансов Моше Кахлон частично удовлетворил требования профсоюзного босса Ави Нисенкорена о повышении зарплат работникам госсектора. Чего конкретно добился Гистадрут и за чей счет?

Лично я ни секунды не сомневался в том, что никакой забастовки не будет, так как в ночь со вторника на среду минфин и Гистадрут договорятся. Этот дешевый спектакль повторяется уже много лет: профсоюзный лидер должен напомнить народу, что он защищает трудящихся, а правительство делает вид, что тоже не чуждо заботе о людях, но не поддается давлению и подписывает соглашение с Гистадрутом только на своих условиях. Обе стороны тянут до конца, нагнетая напряжение, чтобы самые наивные соотечественники запомнили, как они принципиально себя вели.

Последние настоящие сражения между правительством и Гистадрутом проходили, когда Нетаниягу возглавлял минфин в правительстве Шарона. В тот момент Биби только вернулся в большую политику после перерыва, который потребовался ему, чтобы оправиться от разочарований своей первой неполной премьерской каденции и сокрушительного поражения на выборах 1999 года. Вернувшись, он отстаивал свои экономические концепции: требовал стимулировать конкуренцию, снизить налоги, ускорить приватизацию, обуздать инфляцию, сократить госсектор в экономике и госаппарат. Эти реформы должны были временно ухудшить положение отдельных групп населения. Этим воспользовался тогдашний председатель Гистадрута Амир Перец. Он объявил войну министру финансов, повторяя со всех трибун: «Биби – это хорошо для богатых». Главным оружием Гистадрута в этой войне стали забастовки. Нетаниягу пытался бороться, не уступать популистским требованиям. Но закрытые госучреждения, не летавшие самолеты, маявшиеся от безделья школьники, пустые каспоматы и груды не убранного мусора - все это вызывало недовольство населения и заставляло минфин в конце концов идти на уступки.

Хотя на посту министра финансов Нетаниягу снизил инфляцию, увеличил темпы экономического роста и восстановил свой политический потенциал, для себя он сделал вывод: не надо заводиться с Гистадрутом. Он вообще стал гибче и прагматичней...

Вернувшись в кресло премьер-министра в 2009 году, Нетаниягу уже не ссорился с преемником Переца в Гистадруте Офером Эйни. Зачем ссориться, если бастующие не требовали, чтобы он удовлетворял их требования за свой счет? А с государственными средствами Нетаниягу стал обращаться гораздо уверенней. Всем забастовщикам – врачам, медсестрам, преподавателям, железнодорожникам и прочим недовольным - он сразу затыкал рты роздачей миллиардов. Когда после выборов 2013 года новый министр финансов Яир Лапид заглянул в госказну, он в ужасе заголосил на всю страну, что прежнее правительство растранжирило астрономические суммы. Нетаниягу и его бывший главный финансист Штайниц раздраженно отвечали, что Лапид преувеличивает. Но наверняка тот жаловался не без оснований.

На этот раз урегулированию конфликта с Гистадрутом способствовал покладистый характер главы минфина Моше Кахлона. Он ловкий популист и позиционирует себя как борец за социальную справедливость. Кахлон сообразил, что надо не укреплять репутацию председателя Гистадрута Нисенкорена, а разделить с ним лавры защитника трудящихся.

Нисенкорен объявил о трудовом конфликте из-за того, что прежнее соглашение с работниками госсектора просрочено. Он потребовал повышения оплаты их труда на 11% в течение ближайших пяти лет. Поначалу правительство не согласилось, и Гистадрут взял курс на всеобщую забастовку. Министр финансов предложил увеличить зарплаты дифференцированно: самые большие добавки дать низкооплачиваемым работникам, а самые маленькие – обладателям огромных окладов. По его словам, иначе нельзя остановить увеличение разницы между бедными и богатыми. В конце концов сошлись на том, что зарплаты в общественном секторе будут увеличены в среднем на 7,5% в течение 3,5 лет. Кроме того работники этой сферы два раза получат подарок в тысячу шекелей.

Соглашение между минфином и Гистадрутом Кахлон и Нисенкорен назвали историческим. Но можно усомниться в том, что оно войдет в историю.

Конечно же, Кахлон не мог вести переговоры с Нисенкореном без санкции премьер-министра. Нетаниягу уже забыл, как в бытность министром финансов образно сравнил частный и государственный секторы с тощим человеком, который тащит на себе толстого. Госсектор разрастается и постоянно выбивает для себя очередные блага. Наемные работники давно не получают когда-то существовавшую надбавку на подорожание. Гистадрут же не позволяет остановить рост зарплат в госссекторе, шантажируя правительство. Эти зарплаты увеличиваются за счет налогоплательщиков, в том числе тех, чьи доходы заморожены. К тому же у подопечных Гистадрута множество различных социальных льгот. Отчисления в их пенсионные фонды делались задолго до того, как был утвержден закон об обязательном пенсионном страховании.

Кстати, зарплаты работников госсектора начисляются весьма хитро. В их платежных ведомостях в первой строке указана «базовая зарплата», а ниже следуют различные «добавки». Гистадрут за долгие годы ввел в «тлушах» сотни (!) новых строчек, смысл которых непонятен даже лучшим финансовым экспертам. Я помню, как в свое время работники морских портов жаловались, что за тяжелый труд получают минимальную зарплату, и в доказательство показывали «тлуш маскорет». Но все знали, что многие из них зарабатывают более 20 тысяч в месяц. Хотелось бы знать, какие зарплаты требует повысить Нисенкорен: «базовые» или полный заработок с учетом всех добавок.

После победных реляций об «историческом» соглашении были опубликованы конкретные цифры, иллюстрирующие дифференцированное повышение зарплат в госсекторе.

Тем, кто зарабатывает 5.500 шекелей в месяц, зарплату увеличат на 656 шекелей, или на 11,9%. Работнику, получающему 7.000 шекелей, добавят 713 шекелей (10,2%).

А вот другие прибавки к жалованью.

12.000 – 900 (7,5%).

17.000 – 1.088 (6,4%).

30.000 – 1.575 (5,3%).

Нетрудно заметить, что у всех категорий работников добавки в шекелевом выражении оказались больше, чем у обладателей минимальной зарплаты. Таким образом, разница между бедными и богатыми продолжает увеличиваться! Если уж защитники трудящихся хотели ее сократить, то следовало не увеличивать зарплату тем, кто зарабатывает 20-30 тысяч, а самым бедным добавить процентов 10-15. Но в том, что Кахлон – демагог, никто не сомневался.

Можно отменить всеобщую забастовку, однако нельзя отменить вопрос о социальной справедливости. К ней не приведут добрые профсоюзные боссы и гуманные министры, получающие огромные зарплаты. Справедливость состоит не в раздаче не заработанных денег, а в создании условий для того, чтобы их зарабатывать.

Конечно, надо учитывать израильскую специфику: страна ежегодно принимает новых репатриантов, многие из которых начинают здесь с нуля, - поэтому социальная функция государства сохраняется. Но главный путь к повышению жизненного уровня израильтян – усиление конкуренции, сокращение правительственных расходов, увеличение ВВП. Искусственнное сокращение «разрыва в доходах» ведет к стагнации. А если богатеет самая предприимчивая и творческая часть общества, то богаче становятся все.

Во всем этом нет ничего нового. Накоплен достаточный исторический опыт. В доступной и даже художественной форме его обобщила Айн Рэнд. В романе «Атлант расправил плечи» она показала, как атаки на «алчных богатеев», сопровождаемые демагогией о «равенстве» и «общественных интересах», ведут к национальной катастрофе.

Нетаниягу должен вспомнить свои прежние принципы. Надо энергичней продолжать приватизацию – это резко сократит армию солдат Гистадрута и подорвет его силу. Израилю не нужны ни чудовищное количество министерств, ни раздутый бюрократический аппарат. Государство должно не разлагать даровыми пособиями иждивенцев, а стимулировать их выход на рынок труда. Конечно, лидерам крупнейших политических партий станет трудней подкупать партнеров по созданию правящей коалиции. Но пора им подумать о будущем страны, а не только о своих карьерах.