четверг, 5 мая 2016 г.

«Травой заросший бугорок...»

В советские времена я считался человеком культурным, начитанным, но не знал слова Катастрофа, а тем более - Холокост. Этих слов в той стране не было. Как и памятников в местах массовых расстрелов евреев...

Я не знал не только слова Катастрофа, но и того страшного смысла, который оно скрывало. Я и мои еврейские сверстники росли без бабушек и дедушек. Наши родители чудом успели покинуть Литву до вторжения нацистов, а все их родственники были истреблены.

Пока мы были маленькими, родители не рассказывали нам ничего о войне. Берегли наши неокрепшие души. То, что произошло во время войны, было так страшно, что и взрослые старались об этом не думать.

Литва очень маленькая, езды в любой конец – несколько часов. Но наши родители не ездили в местечки, в которых родились и выросли. Страшней воспоминаний было то, что там не осталось никаких следов евреев, живших там веками, никаких мемориальных памятников. И всюду - зловещее молчание о чудовищных преступлениях местных жителей против евреев.

Мне было 13 лет, когда мы всей семьей летом отдыхали в Ниде и папа, предварительно не предупредив, на обратном пути повез всех в свое местечко Гаргждай (Горжд), находившееся рядом с Клайпедой. Прошло 14 лет после войны. Папа с трудом нашел на окраине деревушки какие-то ступеньки – «припечек». Прямо как в песне Исаковского: «Травой заросший бугорок»... Здесь был дом, в котором жили отец, мать и сестра моего папы. Трое братьев разъехались задолго до войны.

Папа разговорился со старым литовцем, который его узнал и что-то нехотя рассказывал. Я тогда плохо знал литовский и не понимал, о чем речь, - к тому же в тех краях говорят на жемайтийском диалекте. Родители плакали. Честно признаюсь, я не испытал потрясения, ибо рос в неведении и не был готов к внезапному столкновению с обугленным прошлым. В учебнике литовского языка этому прошлому был посвящен только рассказ Пятраса Цвирки «Соловей» - о литовских партизанах, мужественно сражавшихся с фашистами.

Части вермахта вошли в Гаргждай, отшвырнув табличку «Государственная граница СССР», ровно в 4 часа утра 22 июня 1941 года. Уже в Израиле я узнал из монографии «Евреи, литовцы и Холокост» Альфонсаса Эйдинтаса, профессора истории, посла Литовской Республики в Израиле, что к 24 июня все евреи местечка были убиты. В Гаргждай жили четыре семьи Шаусов.

Моя мама была родом из местечка Рокишкис. После войны она ни разу не смогла заставить себя съездить туда. Ее сестра попала в гетто, а оттуда - в концлагерь Штуттгоф. Пыталась бежать босиком по снегу, ее поймали. Чудом выжила. После войны уже в Вильнюсе ее раз в неделю вызывали в МГБ и каждый раз спрашивали: «Как вы объясните то, что все честные советские люди погибли в немецких лагерях, а вы остались в живых?» Что можно было ответить... В нацистских лагерях погибли не все советские люди, но оттуда уцелевшие отправились в советские лагеря. Моя тетя умерла в 1957 году от гипертонии.

Советские евреи были воспитаны в рабстве, и у многих атрофировались мозги. Даже в Израиле некоторые из них бьют себя в грудь и тоном политруков вещают: «Если бы не Советский Союз, евреев не освободили бы из немецких концлагерей и не появилось бы Государство Израиль».

Советский Союз – это Сталин. Он только на два года сумел прельстить Гитлера своей дружбой и был вынужден воевать с ним, чтобы спасти себя и личную власть. Сталин никогда не проявлял заботы ни об одном народе, а многие народы целиком депортировал. В конце 1940-х он начал антисемитскую кампанию по лучшим нацистским образцам, но осуществить план депортации всех евреев не успел. И это чудовище, по мнению некоторых еврейско-советских патриотов, наш народ должен за что-то благодарить? Благодарить надо солдат, которые несмотря на презрение и жесточайшее отношение к ним Сталина, героически сражались и дошли до Берлина. Советский Союз и советские люди - это не одно и то же.

«Великий интернационалист» прекрасно знал, что нацисты уничтожают евреев. Тем не менее, когда после пакта Молотова-Риббентропа Германия захватила Польшу, Сталин перекрыл границу для беженцев и стал прямым виновником гибели трех миллионов польских евреев. 

Нападение Германии на СССР Сталин тупо проспал, но у него не было ни ума, ни желания для того, чтобы заранее составить эвакуационные планы. Жители западных районов страны спасались как могли и с ними - небольшая часть местного еврейского населения. Уничтожение немцами двух миллионов советских евреев – на совести Сталина. Некоторым евреям удавалось бежать из гетто, но в партизанские отряды принимали только здоровых молодых мужчин с оружием. Евреям приходилось создавать еврейские партизанские отряды.

Перед вступившей в Европу Красной Армией не ставилось специальной задачи: освободить евреев из концлагерей. Пример сталинского «гуманизма» - приказ, отданный Рокоссовскому: не переходить Вислу, пока немцы не подавят восстание в Варшаве и не перестреляют там бойцов ориентировавшейся на Лондон Армии Краевой. Сталин мог бы затормозить «решение еврейского вопроса», но советская авиация не бомбила железных дорог, по которым евреев доставляли в лагеря уничтожения. Несколько лагерей освободили в 1945-м, потому что Красная Армия спешила раньше союзников взять Берлин.

Сталин, в отличие от своих сегодняшних обожателей, не любил вспоминать о войне. При нем не отмечали 9 мая. Гигантские жертвы, понесенные в войне, вождь считал позором. Гениальную песню Исаковского запретили сразу после войны, как только ее впервые исполнили по радио. Через 20 (!) лет понадобились репутация героя Сталинграда Чуйкова и фантастическая популярность Бернеса, чтобы на «Голубом огоньке» прозвучали слова: «Враги сожгли родную хату»...

О трагедии еврейского народа не упоминали ни при Сталине, ни при его преемниках. Подготовленную Эренбургом и Гроссманом «Черную книгу» о геноциде евреев запретили публиковать и уничтожили. Если в местах массовой гибели евреев появлялись памятники, то на них непременно было написано, что под ними погребены советские люди.

В Литве местное руководство было чуть-чуть либеральней кремлевских диктаторов. В Вильнюсе разрешили создать еврейские самодеятельные коллективы – драматический и вокально-танцевальный (что не мешало разрушать синагоги и еврейские кладбища). В 1960-е годы мой папа получил от издательства «Минтис» («Мысль») заказ на брошюру о Вильнюсском гетто. Его допустили к архивам. Представленную им рукопись зарубила рецензия профессора Юргиниса, который обвинил автора в «не марксистском подходе». Моего папу не надо было учить писать: в 20 лет он стал редактором идишской газеты в Каунасе. А содержание написанной им книги о гетто не было ни марксистским, ни антимарксистским. Факты они и есть факты – просто кому-то могут не нравиться. Еще через несколько лет – незадолго до смерти - папа написал пьесу на идиш о Вильнюсском гетто «Никогда не говори, что идешь в последний путь». Ее разрешили поставить в еврейском театре прекрасному режиссеру Лурье, до войны работавшему у Михоэлса. Но состоялись только два спектакля, после чего поступила команда: «Хватит».

Если кто-то по сей день испытывает потребность сказать спасибо товарищу Сталину, то может повесить его портрет в своей израильской квартире и молиться на него. Свалившись от шока при сообщении о «вероломном» нападении Гитлера, Сталин не думал о евреях, а тем более о необходимости создания для них государства. В 1947-м, когда уже шла «холодная война», он с его «гениальной прозорливостью» решил, что еврейское государство станет советской базой на Ближнем Востоке, и велел Громыко голосовать в ООН за раздел Палестины. В дальнейшем Советский Союз последовательно пытался исправить этот просчет и накачивал арабские страны своим оружием, требуя уничтожить Израиль.

Своим появлением на свет Израиль обязан не чьей-то доброте, а только желанию евреев жить в своей стране, где они смогут не бояться врагов. Слава Богу, это желание у большой части народа не пропадает!

Комментариев нет :

Отправить комментарий