понедельник, 2 мая 2016 г.

Поздние встречи с Лоренцо Лотто

Я вернулся из Северной Италии. На протяжении всей поездки градус восторгов снижали грустные мысли о том, как поздно мое поколение ознакомилось с европейской культурой. Нашу духовную жизнь за «железным занавесом» при отсутствии Интернета составляли в основном книги, которые были тщательно отобраны, проверены кем следует и не могли заменить того, что следовало увидеть воочию...


Путешествие дилетанта

Я расстался с разваливавшимся СССР, «свой жизни путь пройдя до половины» и даже попозже. В этом возрасте культурные жители Российской империи с доброй улыбкой вспоминали о том, как в юные годы знакомились в европейских музеях с великими полотнами и скульптурами. То, что задолго до первой в мире пролетарской революции дворянские отпрыски, не спеша, усваивали с детства в периодических путешествиях по Европе, советский интеллигент не всегда мог увидеть даже на картинках, ибо не все находившиеся за границей сокровища искусства «капиталистические» законы позволяли воспроизводить на репродукциях! Мне очень близки рассказы Виктора Некрасова, с тонкой иронией описывающие его первые встречи с европейскими городами, о которых он грезил всю предшествовавшую советскую жизнь...

Свою нынешнюю поездку в Италию я бы назвал «путешествием дилетанта». Италия была первой страной, куда я смог выбраться из Израиля в начале 1990-х. Потом еще не раз наведывался туда. Побывал в музеях Рима, Флоренции. Венеции. Но всё в короткие отпуска, в спешке. Удавалось посмотреть немало, но не успевал вчувствоваться, вдуматься, найти место для увиденного в системе своих скромных познаний.

Сокровища рода Борромео

На сей раз решил отправиться на север Италии. Во-первых, на берегу изумительного озера Лаго Маджоре живет человек, которого я не видел ужасающе давно. А, во-вторых, в северных городах страны – в отличие от роскоши Рима или Флоренции - сконцентрирована определенная часть итальянской культуры определенного периода. Может удастся основательней изучить хоть эту историческую территорию?

Хорошо общаться со старыми университетскими друзьями после долгого перерыва! С ними тебя связывает только далекая, наивная молодость – редко с кем удается вести такой искренний, ничем не замутненный разговор. И очень способствуют общению легкое вино с пьемонтским сыром.

А как дивны большие итальянские озера! С севера их окаймляют огромные пики – предгорья Альп, на многих круглый год лежит снег. Вдоль берегов лепятся небольшие городки: живописные дома и виллы, тенистые парки, старинные церкви, уютные кафе, многочисленные отели, рассчитанные на туристов, которые обожают эти края.

Лаго Маджоре в переводе – «Большое озеро». Его длинное – более 60 километров - и узкое пространство прорезал ледник, в незапамятные времена сползший с гор. На берегах озера любили останавливаться коронованные особы, знаменитые писатели, художники. Очень любивший Италию Стендаль сказал: «Если есть у тебя сердце и рубашка, продай рубашку и посети окрестности Лаго Маджоре». Именно по этому озеру дезертировавший из армии герой романа Хемингуэя «Прощай, оружие!» на лодке добирался со своей возлюбленной до нейтральной Швейцарии.

Украшение Лаго Маджоре - острова Борромео. Семья Борромео до XIV века носила фамилию Виталиани. Это древний и богатый аристократический род, из которого вышли известные политики, полководцы, банкиры, кардиналы, писатели.

От берега до островов курсируют небольшие кораблики. Самый большой и наиболее интересный остров – Изола Белла, в длину достигающий 300 метров, в самом широком месте – 400. В средневековье он назывался Сан-Витторе, был скалистым и безжизненным, здесь обитали только рыбаки. В 1632 году граф Карло Борромео решил подарить его любимой жене Изабелле. Сюда завезли землю, разбили террасы. Лучшие архитекторы строили палаццо и парк, которые сегодня занимают почти весь остров. Его переименовали в «Изола Изабелла», потом название сократилось: «Изола Белла» - «Красивый остров».

Парк на острове – это около тысячи видов деревьев и растений, террасы, гроты, открытый театр, скульптурные ансамбли. Он считается лучшим в Италии образцом паркового искусства эпохи барокко. Одно из его чудес – лениво разгуливающие по лужайкам и не обращающие внимания на людей уникальные белые павлины. Всё так красиво, что вызывает ощущение чего-то нереального!


Во Дворце Борромео сейчас музей. Он впечатляет картинной галереей, скульптурами, изысканной мебелью, музыкальными инструментами, фламандскими гобеленами. Самый нижний этаж оформлен в виде гротов, стены и потолки которых выложены ракушками. Здесь прохладно даже в самую нестерпимую жару. Нетрудно догадаться, в честь кого назван Зал Наполеона: в 1797 году командующий Итальянской армией ночевал здесь с супругой Жозефиной.

Картинная галерея носит имя генерала Бертье, получившего от Наполеона звание маршала. Но интересна не только этим.


Коллекцию картин приобретало семейство Борромео, в генетическом коде которого был заложен хороший вкус. Среди 130 полотен всего несколько работ великих итальянских мастеров. Тем не менее даже мне - не искусствоведу и тем более не специалисту по искусству Возрождения – бросалось в глаза отменное качество живописи. Особенной выразительностью, психологической точностью отличаются портреты.

Понимаю, что изреку банальность, но именно здесь, во дворце, не являющемся музеем живописи, видно мастерство «рядовых» художников Возрождения. Они ориентировались на гениев, усваивали их открытия, нередко работали в их мастерских. Живописцы Северной Италии тяготели к венецианской школе, в которой сочетались колористический блеск, техническое совершенство и огромная духовная сосредоточенность. Это искусство особенно ярко представлено в музеях Милана.

Возрождение – это не только Леонардо и Микеланджело

Лучшая миланская коллекция – галерея «Брера». Диапазон ее экспозиции очень широк: шедевры Рафаэля, Тициана, Тинторетто, Караваджо, Веронезе, залы, отведенные под произведения разных итальянских школ, картины Рембрандта, Рубенса, Ван Дейка, Эль Греко, Гойи, а также художники ХХ века, включая Модильяни.

Я когда-то в венецианском Музее Академии по-настоящему открыл для себя Витторе Карпаччо, с работами которого не сталкивался за пределами Италии. Он создает по-детски наивные и радостные мифы о своем фантастическом городе. Их своеобразие состоит в скрупулезных бытовых подробностях – эта манера сочетать панораму бытия с высматриванием прозаических деталей явно позаимствована из нидерландской живописи. С удовольствием постоял у картин Карпаччо и в галерее «Брера». Но здесь меня впервые захватила неброская магия двух венецианцев – Джованни Беллини и Лоренцо Лотто, которых прежде мне не удавалось рассмотреть за грандиозными фигурами титанов Возрождения.

Джованни Беллини удивляет не случайно: в лучших советских собраниях его картин не было. В мадоннах Беллини переданы не только женственность, материнская нежность – как у большинства художников его времени, но погруженность в великую мысль о своем предназначении, о той миссии, которая уготована пока ничего не ведающему младенцу. Творчество Беллини особо наглядно демонстрирует связь венецианской школы с византийской традицией и достижениями нидерландской живописи. Недаром его лучшую картину из галереи «Брера» называют «Греческой мадонной». Канонический облик иконописной Богоматери обладает отнюдь не византийской экспрессией и одухотворен сдержанностью человеческих чувств. В старости Джованни Беллини создал немало светских портретов, поражающих глубиной психологических характеристик.



Джованни  Беллини "Греческая мадонна"    

Лоренцо Лотто родился на полвека позже Джованни Беллини и формально не был его учеником. Тем не менее историки искусства находят в творчестве Лотто прежде всего влияние Беллини. Лотто отдал дань религиозной тематике, но именно вне ее рамок опережал свое время. Он сам был беспокойным, мятущимся человеком, и в картинах его нет гармонии, свойственной другим венецианцам. Люди, изображенные на его портретах, кажутся близкими знакомыми, как персонажи Дюрера или Рембрандта, но сохраняют при этом какую-то духовную загадку. Их религиозность – не во внешней экспансивности, а в напряженности внутренней жизни. Кстати, не случайно сохранились свидетельства о встречах Беллини и Лотто с Дюрером, а Лотто вроде был знаком и с Лютером.

В галерее «Брера» находится одна из лучших работ Лотто «Портрет Фебо да Брешиа». С картины на нас смотрит человек явно богатый и благополучный, но почему-то грустноватый, чем-то озабоченный. Может быть, он предчувствует свое близкое трагическое будущее? Художник об этом не знал, но мог угадать душевное состояние вельможи – на то и гений...


 
Лоренцо Лотто "Портрет Фебо да Брешиа"

Вернусь к уже высказанной дилетантской мысли. В огромной экспозиции «Брера» я увидел много великолепных работ, принадлежащих кисти неизвестных мне (да и не только мне) художников: Луини, Прети, Бордоне, Больтрафио. В обилии прекрасных мастеров «второго ряда», а не только в высших взлетах нескольких гениев – подлинное величие итальянского Возрождения. В этом я убеждался в других музеях Милана и соседних городов.

Джованни Амброджо де Предис  "Портрет молодого человека"

Толпы туристов обычно спешат к Миланскому собору, «Тайной вечере» и местные художественные музеи считают «не столь важными» - особенно в сравнении с Ватиканом или галереей Уффици. К тому же они размещаются в старинных зданиях без лифтов и требуют приличной физической подготовки! А ведь галерея «Брера» - одно из лучших в Италии собрание живописи Возрождения. Очень стоит посмотреть и Музей Польди Пеццоли.

Этот музей создал в XIX веке частный коллекционер Джан Джакомо Польди Пеццоли. Вкусы таких людей более прихотливы, чем у государственных чиновников и академических систематизаторов искусства. В музее Польди Пеццоли наряду с произведениями искусства XIV-XIX хранятся коллекция средневекового оружия, античная керамика, венецианское стекло, персидские ковры, мебель различных эпох. Сюда стоит приходить с женами и детьми, которые скучать не будут! 


Экспозиция живописи содержит картины и корифеев, и их «второстепенных» современников, что еще раз убеждает в существовании огромных пластов итальянского искусства, для изучения которых у меня лично уже маловато времени...

 
Антонио дель Поллайоло "Портрет девушки"

О Миланском соборе и «Тайной вечере» молчу. Мне нечего добавить к восторгам остального человечества. Отмечу только, что в Милане есть и галерея современного искусства. В ней выставлены французские импрессионисты, Гоген, Ван Гог, Сезанн, Матисс, Пикассо, но основную часть огромной (два этажа, 2700 экспонатов!) экспозиции составляют произведения итальянских художников. Среди них, кроме известного всем Модильяни, есть немало ярких фигур.

При такой могучей традиции как в Италии искусство не может остановиться в развитии. Мне не очень нравится итальянский реализм XIX века, но в конце этого столетия художники следят за всеми новыми веяниями во французской живописи и сразу перенимают всё лучшее. А в ХХ веке создают свой авангард, повлиявший на мировое искусство.

Комментариев нет :

Отправить комментарий