суббота, 15 сентября 2018 г.

25 лет обмана и самообмана

13 сентября 1993 года на лужайке у Белого дома Ицхак Рабин и Ясер Арафат под ласковым взглядом президента Билла Клинтона обменялись рукопожатием в знак примирения двух народов. Но началась новая волна кровавого террора...


После того как левые партии начали терять доверие избирателей, правые начали излагать историю «мирного процесса» весьма тенденциозно. В их изображении это было национальное предательство. Авигдор Либерман требовал суда над «архитекторами Осло». За этим наигранным пафосом скрывалось только  желание повысить рейтинг.  Правые не  более, чем левые, стремились к серьезному решению проблемы, которая была  главной для еврейского государства с момента его возникновения. Но эту проблему политики  забалтывали, из-за чего по сей день страдают граждане Израиля независимо от их идеологической позиции.

До возникновения государства сионистские лидеры могли ссылаться на отсутствие у них власти и откладывать решение вопроса о палестинских арабах на будущее. Без сомнения, линия левых в тот период определялась лицемерием. Ни Бен-Гурион, ни Каценельсон, ни Меир не считали целью сионизма построение еврейско-арабского государства. Уже в начале 1920-х годов, когда еще не было болтовни про «оккупацию» и «страдания угнетенного народа», в арабских погромах гибли сотни евреев. Но сионисты-социалисты разглагольствовали об общности интересов еврейских и арабских трудящихся и призывали к «сдержанной» реакции на нападения арабов.
 
Правые когда-то были последовательными. Жаботинский считал, что  не надо рассчитывать на появление у арабов любви к евреям, в связи с чем призывал отделиться от соседей «железной стеной» - военной силой.
 
В 1947 году вопрос о взаимоотношениях евреев и арабов принял конкретный характер. Историческая Ассамблея ООН предложила план раздела Палестины и создания на ее территории еврейского и арабского государств. Можно понять моральную позицию Бегина, который яростно возражал против дележа крохотной территории, которую мировое сообщество оставило для «еврейского национального очага» после первоначальных обещаний. Но следует понять, что именно с этого момента критерием оценки действий  еврейских лидеров становится реализм их мышления.
 
Импонирует тогдашний романтический максимализм Бегина. Но нельзя осуждать Бен-Гуриона, который решил, что надо идти на компромисс ради единственного за две тысячи лет шанса на возрождение еврейского государства. Можно было до XXI века напоминать мировому сообществу об обязательстве Бальфура 1917 года, о той обширной территории, которую в 1920 году на конференции Сан-Ремо обещали евреям. В 1947 году уже не было ни Лиги Наций, ни прежнего Ближнего Востока, разделенного между Англией и Францией.

Бен-Гурион был прав в том, что согласился на создание еврейского государства. Он был неправ в том, что не настоял на сохранении принципа раздела. В ходе Войны за независимость арабские страны пытались уничтожить еврейское государство, а большинство израильских арабов, следуя просьбе агрессоров, покинули Палестину, чтобы не мешать намечавшейся резне. Не надо было позволять им вернуться! В Декларации независимости Бен-Гурион обратился к израильским арабам с благодушными призывами к дружбе и сотрудничеству. В итоге Израиль стал двунациональным государством, арабская часть которого никогда не была лояльной.
 
Если бы после Войны за независимость в границах Израиля осталось немногочисленное арабское меньшинство, наша страна, возможно, подверглась международному давлению, но это было бы меньшим из зол. На Ближнем Востоке возникло более двух десятков арабских государств, и Израиль мог апеллировать к тому, что принял около миллиона еврейских беженцев из мусульманских стран. Что касается проблемы «палестинских беженцев», то, во-первых, ХХ век был эпохой вынужденного перемещения гигантских человеческих масс: на планете насчитывалось более 200 миллионов беженцев - и никто не поддерживал их требований о возвращении. Во-вторых, арабы всегда были кочевниками и редко жили подолгу на определенных территориях – в том числе и потому, что изгоняли с них друг друга. Король Ирака Фейсал I и иорданский монарх Абдалла I были беженцами из Саудии, где являлись законными наследниками шерифов Мекки. Никто о тех правах давно не вспоминает.
 
В вопросах об израильско-арабском территориальном размежевании, о беженцах невозможно оперировать абстрактными моральными категориями. Последнее столетие показало, что самое моральное – любыми способами прекратить вражду и насилие, дать возможность народам жить по своему разумению. Да и о какой морали можно говорить, если официальные арабские лидеры уже сто лет поддерживают террор и ведут об Израиле самые людоедские разговоры! Западные политики пресмыкались перед хозяевами арабской нефти и поддерживали ложь об агрессивности сионизма.

Второй раз возможность добиться подавляющего демографического перевеса появилась у Израиля во время Шестидневной войны. Многие арабы Иудеи и Самарии бежали, испугавшись наступления ЦАХАЛа. После того как Насер во всеуслышание призвал арабов сбросить евреев в море и начал осуществлять это намерение, Израиль имел право обезопасить себя. Поэтому на его стороне было мировое общественное мнение.  
 
Левые правительства не сумели воспользоваться победами в войнах с арабами. Но все же они исповедовали доктрину нанесения сокрушительного удара в ответ на любую арабскую агрессию и отказывались вести переговоры с террористами.
 
Первое мирное соглашение с арабами подписал не Рабин, а правое правительство в 1979 году. Надо понимать, что до Кэмп-Дэвида именно Египет был самым фанатичным и кровожадным врагом Израиля, с его территории совершались террористические рейды. Бегин расчувствовался при появлении в Иерусалиме египетского президента и не очень думал о том, сколько еще проживет Садат и долго ли Египет будет соблюдать свои обязательства. Но хуже этой интеллигентской доверчивости было то, что Бегин внес в текст мирного договора обязательство Израиля о предоставлении самоуправления «палестинцам». Именно из этого параграфа выросли Норвежские соглашения! 
 
Рабина и Переса правые обвиняли в том, что они пошли на переговоры с Арафатом. Но до 1993 года и «несгибаемый» лидер Ликуда Шамир вел переговоры с палестинскими арабами. Он требовал, чтобы в них участвовали не тунисские паханы, а арабские лидеры с территорий. Можно подумать, он не понимал, что Фейсал Хусейни и Ханан Ашрауи высказывают «свое мнение» только после звонков Арафату.
 
Соглашение Осло не было преступлением, как не был преступлением Кемп-Дэвид. Преступлением был бы отказ израильских лидеров от любых попыток положить конец войнам и террору, от которых погибли тысячи евреев.
 
Рабин, в отличие от Бегина, который сразу вернул Египту весь Синай, начал с испытательного срока: «Сначала Газа и Иерихон». И в дальнейшем он и Перес отдавали под юрисдикцию автономии только арабские города, но не разрушили ни одного еврейского поселения – как поступил Бегин с Ямитом, а позже Шарон с Гуш-Катифом.

Рабин виноват не в том, что решился на переговоры с главой ООП, а в том, что забыл свое обещание денонсировать договор с Арафатом после первого же теракта. Его безумная фраза об усилении террора по мере продвижения мирного процесса стала поворотным пунктом в политической карьере Рабина и стоила израильтянам многих жертв...
 
Но тут надо вспомнить, что именно Шамир создал прецедент бездействия Израиля после ударов арабов. Во время первой войны в Персидском заливе Шамир поддался на уговоры Буша-старшего и не ответил на ракетные обстрелы, «чтобы не разрушить антииракскую коалицию», в которую входили и арабские страны. Коалиция вскоре распалась, Буш не решился взять Багдад. А поведение Шамира убедило Арафата в том, что Израиль уже «не тот» и против него можно нагло сыграть ва-банк. (Впоследствии обстреливать ракетами Израиль стали террористы «Хизбаллы» и ХАМАСа).
 
Без сомнения, не может быть двух оценок поведения Рабина и Переса при вакханалии террора. Это трусливая позиция Нобелевских лауреатов, не решившихся признать, что третий лауреат их надул и убивает евреев с большей жестокостью и интенсивностью, чем прежде. Это попустительство террору вызвало смятение и отчаяние у израильтян, именно оно стало причиной трагедии на Площади Царей Израиля.
 
Но не надо противопоставлять «капитулянтам» Рабину и Пересу «принципиального» Нетаниягу. На выборах 1996 года молодой лидер Ликуда уверял, что он за «надежный мир» (которого нет до сих пор). Став премьер-министром, Нетаниягу обнялся с Арафатом и патетически заявил, что обрел друга! Вскоре Нетаниягу отправился в США и подписал Соглашение Уай, согласно которому отдавал ПА еще 13% территорий. К счастью, правительство пало и не выполнило этого договора.
 
Тем не менее именно при власти правого лагеря в израильском политическом лексиконе окончательно закрепился термин «палестинцы», позволявший никогда не существовавшему народу требовать «суверенитета». Это лингвистическое малодушие ознаменовало поражение Израиля в информационной войне.
 
Провал инициативы Эхуда Барака, предложившего Арафату полный уход Израиля к границам 1967 года, окончательно продемонстрировал, что причина террора – не «оккупация», а фанатичная ненависть арабов к евреям, имеющая религиозные корни. Несмотря на это, Нетаниягу, вернувшись в кресло премьера, произнес свою программную речь о двух государствах для двух народов. Следует напомнить, что Рабин и Перес, которых сегодня называют предателями, в 1993 году ничего не говорили о «палестинском государстве».
 
В последние годы Израиль столкнулся с «интифадой ножей», развернувшейся в Иудее и Самарии, и не прекращающимися атаками из Газы. Эффективного ответа у наших лидеров нет, потому что продолжаются вранье и демагогия.
 
Левые давно надоели избирателям требованиями о «немедленном возобновлении переговоров». С кем они их собираются вести? Рабин, Перес, Барак, Ольмерт, Ливни много говорили с руководителями автономии, но не приблизили страну к миру. Да и «центрист» Яир Лапид начинал карьеру с проникновенных речей о том, что «мы не можем оставлять в наследство детям войну и террор». Эта была такая же левая глупость, как его же упреки правому правительству по поводу ухудшения отношений с Турцией. Вражду, войну, террор порождаем не мы, а фанатики, заправляющие в исламском мире и не желающие честного диалога с еврейским государством.  
 
«Проект Осло» давно забыт. Западный мир стесняется вспоминать своего недавнего любимца Арафата. Мечты о «новом Ближнем Востоке» развеялись. Пора возвращаться к реальности.
Реальность состоит в том, что в Газе правит ХАМАС – союзник Ирана, а агонизирующий в Рамалле Абу-Мазен – никакой не «прагматик», потому что был правой рукой Арафата и автором нацистских «теоретических» работ. Иран предпринимает огромные усилия для расширения своей сферы влияния на Ближнем Востоке. Только страх перед Ираном – а не «умеренная позиция» - заставляет некоторые арабские страны заигрывать с Израилем. Реальность состоит в том, что значительная часть израильских арабов идентифицируют себя с «палестинскими братьями» и поддерживают враждебные Израилю государства. Какой стратегии должна придерживаться наша страна в этой ситуации?   
 
В левом лагере сегодня нет лидеров, способных отказаться от лексикона 1990-х годов. Затянувшийся самообман или прогрессирующая шизофрения заставляют их бубнить прежнюю чушь о прекращении «оккупации» и предоставлении свободы террористическим режимам Рамаллы и Газы. Но это болтовня маргиналов, давно лишившихся реальной силы. Реальный вред причиняет стране лицемерие правых, находящихся у власти.
 
Большинство правых тоже давно занимаются самообманом. Они уговаривают себя и соотечественников в том, что решение «палестинской проблемы» не обязательно: надо продолжать «жить как жили». Они уверяют общество, что Нетаниягу ведет тонкую дипломатическую игру и на самом деле тормозит процесс уступок арабским соседям.
 
На самом деле при правых правительствах Израиль живет не так, как раньше! На словах наши лидеры не признают ХАМАС, но на деле периодически ведут с ним переговоры. В обмен на милостивое согласие ХАМАСА на непродолжительное «затишье» Израиль освобождает из тюрем тысячи опаснейших террористов. Эти сделки утверждаются правительствами, в которые входят все наши правые партии. Вот и последнее обострение ситуации в Газе привело к «внезапному» отказу ХАМАСа почти от всех насильственных акций. Естественно, была договоренность, а обозреватели предсказывают заключение долгосрочного соглашения с террористами...
 
Правые обманывают общество, потому что за 25 лет перешли на позиции левых. Нетаниягу принципиально не возражает против палестинского государства. Либерман, клявшийся, что став министром обороны, уничтожит ХАМАС, пасует перед ним. Он выдвинул детскую теорию «кнута и пряника» в отношении жителей территорий. Там некого поощрять за «хорошее поведение», но Либерман предложил увеличить в два раза площадь Калькилии!
 
Сегодня общим местом у правых идеологов стал призыв к созданию коалиции с «умеренными» арабскими государствами, которые заключат с нами мир ради замечательных израильских технологий. Но это же возвращение к утопии Шимона Переса о «новом Ближнем Востоке»!
 
Прорывается ли сквозь болтовню и вранье наших политиков хоть что-то похожее на реализм и стратегию?
 
Давно ясно, что дружбы и любви с соседями у нас не предвидится. Тянуть время очень опасно: Израиль периодически снижает агрессивность террористов беспринципными уступками. Как можно обеспечить безопасное будущее еврейского государства? 
 
Радикальное решение проблемы – трансфер. Но время для подобных действий давно упущено, на них не решится ни один израильский лидер. «План Либермана» по добровольному обмену территориями и населением не только фантастичен, но и предусматривает отказ Израиля от значительной части Галилеи!
 
Можно признать, что на определенной части контролируемых территорий евреи не живут и не собираются жить, - и создать там арабское государство. Но проблема тут не в идеологических возражениях. Размещение на маленьком клочке земли нескольких миллионов человек вызовет там невероятную скученность. Надежды представителей Ликуда и НДИ на превращение этого государства в Сингапур – смесь демагогии и идиотизма. Насколько опасны нищие соседи, лишенные надежд, мы видим на примере Газы.
 
По смутным высказываниям соратников Дональда Трампа о его «мирном плане» можно предположить, что президент США хочет задействовать в территориальном размежевании Египет и подарить новому арабскому государству кусок Синая, который из Каира все равно невозможно контролировать. Возможно, именно в ожидании предстоящего американского откровения Нетаниягу и Либерман не решаются на жесткие действия против ХАМАСа и склонны трактовать как ДТП наезд на израильтянку в Самарии со смертельным исходом.
 
Конечно, впервые вашингтонская администрация так симпатизирует Израилю и так бескомпромиссно защищает его интересы. Но израильские лидеры уже вышли из возраста юношеских иллюзий и должны знать, что государствам надо самим решать свои судьбы, а не ждать благодеяний доброго дядюшки. Оттягивая принятие собственных решений до обнародования «плана Трампа», можно дождаться новых президентских выборов в Америке. Кто способен предсказать их результаты?..           
 


 

Комментариев нет :

Отправить комментарий