Наследие и наследники

18 лет прошло после роковых выстрелов на площади Царей Израиля. Сегодня появилось поколение, для которого Осло, Арафат, убийство Рабина – далекая история. А объективной трактовки этой истории нет, да и вряд ли она появится...

4 ноября 1995 года я рано лег спать. Меня разбудил звонок старшей сестры. У нее срывался голос: «Ты ничего не знаешь? Только что в Рабина стреляли!»

Моя сестра в Израиль репатриировалась раньше меня, в начале 1970-х. Как большинство «русских», придерживалась правых взглядов. Ее семью ЦАХАЛ выселял из Ямита, потом они обосновались в Ариэле.

Какое значение могли иметь взгляды, когда убили премьер-министра Израиля! Потрясение сестры и ее мужа было естественной реакцией нормальных израильтян. Это в русскоязычной прессе того времени появились статьи, «осторожно» объяснявшие, что такая развязка закономерна, что Игаль Амир – хороший еврей и вовсе не преступник. Вчерашние советские люди, воспитанные на теории классовой борьбы, часто обладали иммунитетом к жестокости. Они не задумывались над тем, что для премьер-министра «закономерная развязка» - выборы в кнессет, до которых оставалось несколько месяцев.

Ценность человеческой жизни – сердцевина еврейской морали. Игаль Амир - очень плохой еврей. Фанатик с интеллигентным лицом опасней фанатика с оскаленными зубами.

Гибель Рабина вызвала вспышку подлости у левых и комплекс вины у правых. Партии национального лагеря не осмеливались спорить с идейными антагонистами, оглушавшими бессмыслицей о «наследии Рабина». Но, если сразу после убийства премьер-министра обсуждать его деяния было неэтично, то теперь можно обо всем говорить откровенно.

В ноябре 1995-го – после двух лет беспрерывных терактов - рейтинг «архитекторов Осло» стремительно падал. Шансы Аводы резко увеличил Игаль Амир. Нетаниягу, по праву лидера демократической оппозиции критиковавший переговоры с Арафатом, изображался как виновник смерти Рабина. Левые не скрывали намерения делигитимизировать весь национальный лагерь. Началась охота на ведьм, звучали призывы к административным арестам. Эта форма превентивной нейтрализации политических противников была любима Сталиным и Гитлером.

Семья Рабина моментально поняла, что из горя можно извлечь дивиденды. Юная внучка погибшего премьер-министра с невероятной резвостью нашла литсотрудников, настрочивших ее воспоминания о дедушке. Вдова Рабина стала знаменем лагеря мира и сказала гнусность: "Арафат мне ближе, чем Биби". Дочь Рабина отпускала в адрес Нетаниягу разнузданные оскорбления. Чуть позже она получила пост заместителя министра обороны!

Хотя в 1996 году премьер-министром был избран Нетаниягу, он не решился остановить шабаш левых. В школах ввели уроки мира. Появился огромный Центр по изучению наследия Рабина. Правый премьер-министр обнялся с Арафатом, назвал его своим другом, а на переговорах в Уай-плантейшн обязался отдать ПА еще 13% территорий. К счастью, не успел отдать из-за досрочных выборов. На истерическом запале левые победили, но еще не понимали, что это начало их краха. Барак предложил Арафату полное отступление Израиля к границам 1967 года. Арафат отверг подарок и объявил «интифаду Аль-Акса». Последние иллюзии о мирном урегулировании стали выветриваться из голов израильтян.

Сегодня необходимо разделить две темы: убийство премьер-министра и объективная оценка личности Рабина.

Покушению еврея на жизнь главы правительства Израиля нет оправдания - таков консенсус среди левых и правых политиков. Совершенно безнравственны призывы некоторых кликуш выпустить из тюрьмы Игаля Амира в ответ на... освобождение арабских террористов - «логика» шизофреников.

Трагическая судьба Рабина отнюдь не означает, что он был святым. Тора не разрешает создавать кумиров.

Я не люблю книгу Ури Мильштейна о Рабине, в которой рассказывается, что он был слабым человеком, бездарным военачальником, малодушно вел себя и в 1948-м, и в 1967-м. Да, Рабин не был такой мощной натурой, как Шарон, мог впадать в депрессию. Но в Войну за Независимость израильтяне вообще не умели воевать. Перед Шестидневной войной Рабин хорошо подготовил армию. «Ультраправый» Рехавам Зеэви (Ганди) считал, что Рабин – лучший из всех начальников Гентштаба.

В короткой истории возрожденного еврейского государства нет идеальных лидеров. У Рабина было много грехов, но ни к чему перечеркивать его заслуги перед страной.

«Наследие Рабина» - фикция, придуманная левой пропагандой. Рабин посвятил молодость армии, серьезного образования не получил, не писал книг, а тем более теоретических трудов. Все его «наследие» сводится к простой истине: мир – это хорошо. Никто и не спорит. Но всякая истина проверяется в конкретном контексте.

Когда-то правые требовали отдать под суд политиков, подписавших Норвежские соглашения. Попытка добиться мира с врагом – не преступление. Преступление – излишнее доверие к врагу, лицемерно заговорившему о мире. Преступным было нарушение Рабиным собственного обещания о том, что после первого же теракта ЦАХАЛ вернется на территорию ПА. Преступлением было назвать погибших в терактах израильтян жертвами на алтарь мира. Преступным было оправдание Рабиным преступлений Арафата: мол, по мере продвижения мирного процесса террор не исчезнет.

Казалось бы, сегодня уже все ясно. Но все совсем не ясно. Нетаниягу ведет переговоры с наследником Арафата. Абу-Мазен явно не собирается заключать с нами мир. Но Нетаниягу до получения гарантий безопасности выпускает на свободу арабских террористов, убивавших израильтян. «Наследие Рабина»...