Вышел в свет
43-й номер литературно-художественного журнала «Зеркало». Как обычно,
интеллектуальный диапазон публикаций очень широк.
«Зеркало» -
журнал русскоязычный, международный, издающийся в Израиле. Его главный редактор
Ирина Врубель-Голубкина и члены редколлегии отдают предпочтение актуальной
литературе и наиболее важным событиям культурной жизни разных стран.
Без сомнения,
каждого читателя лишат душевного равновесия фрагменты из романа Дмитрия
Вельяминова «Музей Героев». Автор очень молод – 26 лет. Характерно и то, что он
живет в Москве и Крыму. Наверняка именно по этим причинам он с доскональностью
клинициста исследует нравственно-психологическое состояние постсоветской
молодежи. Его герои – московские фашиствующие подростки, «кидающие зиги» и
способные целой стаей забить насмерть любого, кто им не нравится. Как положено
в настоящей литературе, Вельяминов не обличает, не стремится вызвать ненависть
к своим персонажам. Наоборот, доказывает, что эти озлобленные волчата –
человеческие существа. Почему они одичали, почему их вырождение никого вокруг
не интересует? Может быть, кому-то надо держать наготове эту агрессивную массу,
ненавидящую «чужаков»? Вельяминов не отвечает на эти страшные вопросы – за него
это делает описанная им действительность, которая все явственней демонстрирует
логику своего развития.
Было бы странно
не обнаружить в оглавлении «Моабитские хроники» постоянного автора журнала Юрия
Лейдермана. Это неторопливые, мозаичные мысли литератора и художника, живущего
в Германии. Толчок этим размышлениям дают и литературная новинка, и посещение
выставки, и уличная сценка, и результат футбольного матча. В сумме складывается
нетривиальный духовный мир современного интеллектуала.
Три поэта:
переехавший в Израиль, а прежде живший в Одессе и Москве Игорь Чацкин,
петербуржцы Валерий Скобло и Данила Люкшин – представители разных поколений. Их
объединяет приверженность авангардной эстетике. И все они показывают, как
сложно и... опасно говорить на современном поэтическом языке. Словесная игра,
иронические перевертыши, литературные цитаты, изломанный синтаксис – попробуй
сохрани ту сущность поэзии, которую никогда не могло уничтожить ни одно
литературное направление! Пожалуй, это лучше удается Валерию Скобло.
В свете
сказанного выше немалое удовлетворение у русскоязычного израильтянина вызывают
стихи израильских поэтов Даниэля Оза и Шимона Адафа, которые тонко и точно
перевела Наиля Ямакова. Израильские поэты, обычно владеющие иностранными
языками, хорошо знают современную мировую литературу, и их не упрекнешь в
эстетической косности. Но при всей сложности формы у них сохраняется связь с
почвой, с духом страны – поэтому не утрачивается теплота интонаций и не
исчезают те абсолюты, без которых еврей перестает быть евреем.
Культурология
представлена статьями Димитрия Сегала «Андрей Белый и хронотоп века», Евгения
Штейнера «Картины из письменных знаков» и Алексея Плуцера-Сарно «Истоки и смысл
русского пьянства: княжеские пиры». Все это серьезные и в то же время
увлекательные исследования. Но есть в них академический зазор между современным
автором и отстоящим по времени предметом изучения. Зато актуальностью
отличаются две публикации Михаила Гробмана.
«Левиафан» - это
продолжение дневников, которые художник и писатель ведет на протяжении всей свой
творческой жизни. На этот раз они охватывают май-август 1978 года. При нарочито
сухой, предельно лаконичной манере, избранной Гробманом для регистрации событий
каждого прожитого дня, это историческое повествование, над которым исключительно
полезно поразмыслить представителям художественной алии последнего заезда.
Перед нами предстает репатриант 1970-х, до этого - один из лидеров московского
андеграунда. Он не страдает, не жалуется, живет не в роскоши, но не
подлаживается под вкусы израильского художественного истэблишмента и переводит
в израильский философский контекст свои прежние эстетические искания. Особо
интересно описание путешествия по Европе художника, еще недавно жившего за
железным занавесом, его восприятие Запада и западной культуры. Стоит обратить
внимание на то, как автобиографический герой продуманно – я бы сказал, системно
– строит свое общение. Это поиск «полезных людей», но не в пошлом смысле. Автор
дневников быстро обрывает контакты с новыми знакомыми, оказавшимися суетными,
недумающими, и ищет тех, кто имеет прямое отношение к истинному искусству.
Авангардист
всегда неравнодушен к жанру манифеста. «Монолог еврейского художника» - короткое,
но очень насыщенное высказывание Гробмана о природе еврейского искусства. Он
отвергает поверхностное представление о том, что национальную специфику
составляет тема: «Рембрандт жил в гетто и рисовал евреев. Александр Иванов
долгие годы в Италии изображал евреев... Еврейская тема не оторвала этих
художников от их культурной и национальной принадлежности». Гробман напоминает
о том, что еврейский идеал никогда не был материальным: «Еврейская фантазия
требует от художника больше, нежели создания сентиментального очага,
согревающего тело. Современный художник живет в лесу и плачет, что у него нет
материалов, чтобы построить дом. А еврейская цивилизация построена на задавании
правильных вопросов, отдавая ответам бесконечную свободу».
43-й номер – за
этой цифрой стоят огромный труд редактора, сумма творческих энергий сотен
незаурядных людей. Загляните в «Зеркало». Журнал не относится к развлекательному
чтиву. Не надо пенять на это.
Комментариев нет :
Отправить комментарий