Смелость, интеллектуализм, зрелищность

Театр «Мартеф», созданный Ефимом Риненбергом, репатриантом 1990-х, убедительно доказывает, что нет противоречия между культурами, но возможен их плодотворный синтез.

Не так давно я писал о моноспектакле «Требуется образованный и отчаявшийся молодой человек», созданном Ефимом Риненбергом в тель-авивском театре «Маленький». Он сам написал пьесу, поставил ее и сыграл основоположника сионизма Герцля. Предположения о склонности Риненберга к политическому театру опровергают как яркая, оригинальная форма этого спектакля, так и уничтожение отвлеченной рациональности в накале человеческих страстей.

На этих эстетических принципах Ефим Риненберг построил свой собственный театр «Мартеф» («Подвал»). Он находится в Иерусалиме, неподалеку от здания старой железнодорожной станции и театра «Хан». Это авторский театр, так как Риненберг выступает в ролях драматурга и режиссера, выстраивая на сцене неожиданный ассоциативный ряд, который порожден собственной интерпретацией первоисточника.

Сплав интеллектуализма и зрелищности – спектакль «Невероятная и печальная история о простодушной Эрендире и ее бессердечной бабушке». Обращение к рассказу Габриэля Гарсиа Маркеса говорит о немалой творческой смелости и амбициозности. Можно представить себе воссоздание фантастического мира этого писателя средствами кино. Но как вместить этот мир и живущих в нем героев, скорее мифологических нежели литературных, в крохотный иерусалимский подвальчик!

Почему я назвал этот спектакль интеллектуальным? Казалось бы, произведения Маркеса – чистое искусство, родственное мощной латиноамериканской живописи и не отяжеленное умствованием. Но это сложнейшая, многослойная проза, которую нельзя понять, а тем более инсценировать без огромного аналитического труда.

Риненберг умело удалил из текста Маркеса ряд сюжетных линий, оставив только трагическую историю проступка юной Эрендиры (Габриэла Личман), в наказание отданной бабушкой (Гиль Коэн) в сексуальное рабство. У Маркеса гиперболизированные страсти – неотъемлемая часть могучих природных стихий. Режиссер находит адекватное решение: он создает экранный фон, на котором сменяются бушующее море, бесплодная пустыня, всепожирающее пламя (сценография Ирит Бехем, видео Димы Находкина). Риненберг тонко угадал, что фольклорным истокам творчества Маркеса могут оказаться конгениальными народные грузинские (!) напевы (музыкальное оформление Марины Дихтер).

Замечательно играют Гиль Коэн и Габриэла Личман. Контраст между жутковатой лениво-замедленной пластикой огромной бабушки и беззащитностью почти бестелесной девушки-ребенка – это смысловой стержень, скрепляющий меняющиеся картины.

Впечатляющий спектакль, в котором фантазии писателя и режиссера вмещены в точно выверенный композиционный каркас. Театр Ефима Риненберга, молодого репатрианта 1990-х, выходца из Грузии, – синтез многих культур. Режиссера может считать «своим» русскоязычный зритель (владеющий ивритом), но это интересное, перспективное явление в израильском театре.