вторник, 10 декабря 2019 г.

Американские музеи. Часть 2

Я уже писал о том, что в художественных музеях США осознаешь убожество советского воспитания, противопоставлявшего «хищническую» суть капитализма - духовности и гуманности социалистического общества. На самом деле коллекции немногочисленных советских музеев сформировались до революции. Большевики не любили и подавляли искусство, так как ненавидели свободу и творчество. Америка поощряла инициативу, смелую мысль, и люди, создававшие ее колоссальный потенциал,  из благодарности завещали обществу немалую долю накопленных ими ценностей, в том числе духовных.

 

Художественный музей Уолтерс

Эта балтиморская галерея названа именем ее создателя Уильяма Уолтерса и его сына Генри Уолтерса. Оба они были крупными предпринимателями, отдававшими немало времени и средств созданию огромной и разнообразной коллекции произведений искусства.

 


Уильям Уолтерс (1820-1894) родился в Пенсильвании в семье банкира шотландско-ирландского происхождения. Он получил диплом инженера и много занимался новыми для того времени металлургическими технологиями, основал Железнодорожную компанию Атлантического побережья. Женившись на Эллен Харпер, дочери богатого торговца из Филадельфии, Уильям Уолтерс увеличил семейный капитал и начал думать об удовлетворении не только деловых интересов. Когда в США вспыхнула Гражданская война, супруги уехали в Париж. Французская столица в этот период стала главным мировым центром художественной жизни. Уильям ощутил тягу к миру прекрасного. Решив собрать собственную коллекцию, он с американской основательностью занялся изучением искусства. Свой эстетический кругозор Уолтерс расширял, много путешествуя с Эллен по Европе.

Поначалу он покупал работы европейских и американских художников того времени. Потом пополнил свое собрание произведениями азиатского искусства – эта коллекция стала одной из лучших в США. Хотя войны не нравились ему,  Уильям увлеченно собирал средневековое оружие.

Вернувшись в Америку, Уильям Уолтерс поселился в Балтиморе. Он стал заметной фигурой в американском бизнесе и видным общественным деятелем. В 1874-м году он открыл свой дом для всех желавших ознакомиться с его постоянно расширявшейся коллекцией. Билет стоил 50 центов. Акция была благотворительной. Благодаря ей Уильям Уолтерс собрал и передал муниципалитету 30 тысяч долларов в помощь бедным жителям Балтимора.

О статусе семьи Уильяма Уолтерса в те годы говорит «династический брак» его дочери Дженни. Она вышла замуж за Уоррена Делано – дядю будущего президента Франклина Рузвельта (фамилия Делано происходила от гугенотов Де ла-Нуа, переселившихся в Новый Свет в начале XVII века). Это был богатый и влиятельный клан, давший Америке немало ярких личностей.

Уильям Уолтерс оставил своим детям огромное наследство, но всё свое художественное собрание завещал сыну Генри, которому сумел передать страсть к искусству и его коллекционированию.
  

Естественно, такой ценитель живописи как Уильям Уолтерс не мог не заказать свой портрет признанному мастеру кисти. Умный, сдержанный, много повидавший в жизни человек смотрит на нас с портрета, написанного Леоном Бонна (1833-1922), известным в середине XIX века французским живописцем. (Он был профессором знаменитой Школы изящных искусств, а затем стал ее директором. Среди его учеников – Тулуз-Лотрек, Эдвард Мунк, Жорж Брак!). В юные годы Леон Бонна жил с отцом в Мадриде и там учился рисовать. Хотя он любил исторические сюжеты, сегодня особенно ценятся его психологические портреты, в которых чувствуется влияние Веласкеса и Ван Дейка.

 

Генри Уолтерс расширил отцовский бизнес (он открыл еще несколько железнодорожных компаний) и тоже занимался филантропией: он построил в рабочем городе Балтиморе несколько первых общественных бань. Генри значительно пополнил коллекцию Уильяма Уолтерса. Наряду с шедеврами Возрождения он приобрел произведения искусства древнего Египта, Нубии, ближневосточных цивилизаций, Греции и Рима, редчайшие средневековые изделия, а также ценнейшие артефакты ранних американских культур.

В начале ХХ века Генри Уолтерс построил в пригороде Балтимора Маунт Вернон здание для художественной галереи. Его проект создал родственник Уолтерсов архитектор Уильям Делано - двоюродный брат президента Франклина Рузвельта. Генри завещал Балтимору семейную коллекцию и здание, в котором в 1934 году открылась Галерея Уолтерс.

В 1974 году было возведено новое здание галереи в стиле «брутализма», популярном в середине ХХ века. В 2000 году замечательное собрание получило сегодняшнее название – Художественный музей Уолтерс. Перед этим здание перестраивалось. Оно сохранило прежние интерьеры, и в нем непросто ориентироваться, но стоит посетить этот музей ради его уникальных ценностей.

Экспозиция Художественного музея Уолтерс насчитывает 35 тысяч экспонатов – поменьше, чем в Метрополитен-музее, Национальной галерее или в бостонском Музее изящных искусств. Это собрание не энциклопедическое и не  тематическое. Оно отражает широкий круг интересов и отменный вкус отца и сына Уолтерсов, которые не стояли за ценой, когда речь шла о приобретении истинных шедевров. В этой коллекции, казалось бы, нет «системы», но зато здесь можно увидеть изумительные творения разных веков и народов.

В разделе древностей особо ценны статуи египетской львиноголовой богини Сехмет, «Уолтеровская мумия», шедевры греческой и римской скульптуры. Азиатское искусство представлено старейшими статуями Будды, фарфором и керамикой, китайской и японской живописью, арабскими манускриптами, рукописным Кораном
XV века.

 

В 1911 году Генри Уолтерс купил в Панаме около сотни (!) золотых изделий, изготовленных в доколумбовский период. Они стали основой американской коллекции, которая в дальнейшем пополнилась великолепными образцами искусства ольмеков, ацтеков, майя, инков.

Коллекция средневекового искусства, считающаяся одной из лучшей в США, включает изделия из слоновой кости, эмали, деревянную скульптуру, предметы церковного декора. Здесь хранится византийская агатовая ваза пятого столетия, похищенная в Константинополе французскими крестоносцами, а в
XVII веке оказавшаяся у великого фламандца Питера Пауля Рубенса.

Реставрационная мастерская Художественного музея Уолтерс обладает очень высокой репутацией. В 1998-2008 годах здесь восстанавливался – и, естественно, изучался американскими учеными – знаменитый Палимпсест Архимеда. Палимпсест – это древний текст или изображение, которые были стерты, чтобы поверх оригинала нанести новые записи. Раритет, реставрировавшийся в Балтиморе, - это пергаментный свиток, на котором в Х веке византийский писец скопировал несколько произведений Архимеда. После разграбления Константинополя крестоносцами пергамент попал в Иерусалим, где его «обновили», чтобы заполнить христианскими текстами. В наши дни Палимпсест Архимеда был приобретен на аукционе за 2 миллиона долларов анонимным покупателем, о котором известно только то, что он подвизается в сфере высоких технологий и что он - не Билл Гейтс...

 


Самая большая часть коллекции музея – произведения изобразительного искусства. В перечне художников особенно ярко отразились предпочтения отца и сына Уолтерсов. У них мало работ нидерландских гениев - великолепный «Молящийся мужчина со святым Иоанном Крестителем» Хуго ван дер Гуса (первая иллюстрация к этой статье), «Мадонна» Робера Кампена и эффектная «Панорама с похищением Елены» менее известного Мартина ван Хемскерка. Из испанцев запоминается разве что «Святой Франциск» Эль Греко.  В разделе голландцев - художники «второго ряда». Впрочем, «золотой век» голландской живописи получил это название потому, что рядом с шедеврами Рембрандта, Хальса, Вермеера не меркли полотна многочисленных "второстепенных" мастеров.


                              Герард Терборх (1617 - 1881), "Бокал лимонада"

Зато очевиден огромный пиетет обоих Уолтерсов перед итальянской живописью. В музее – небольшое, но отобранное зорким глазом знатоков собрание «наивных» картин периода проторенессанса. В следующих залах - великие имена: Тьеполо, Джованни Беллини, Кривелли, Липпи, Вазари, Пинториккио, Веронезе. Поражает "зловещим" освещением и гипертрофированными страстями картина Трофима Биго (1579 - 1650) "Юдифь, отрезающая голову Олоферну". Этот художник - несомненный последователь Караваджо, но француз.





Из гигантов Возрождения в итальянских залах присутствует «только» Рафаэль. Но Генри Уолтерсу удалось приобрести знаменитую «Мадонну с канделябрами». Эта картина когда-то принадлежала аристократической семье Боргезе, которую прославили политические деятели, философы, кардиналы и даже римский папа. Один из их потомков женился на сестре Наполеона Полине Бонапарт. Император бесцеремонно заставил зятя пожертвовать в его собрание шедевр Рафаэля...




Меня привлекли две итальянские художницы периода Ренессанса!

Софонисба Ангвиссола (1532–1625) выросла в Кремоне в аристократической семье. Ее отец, рано ставший вдовцом, не мешал девочке развивать проявившиеся в детстве художественные способности. Уже в молодости Софонисба приобрела репутацию одного из лучших портретистов Северной Италии. В 1558 году она посетила Милан, и у нее заказал свой портрет герцог Альба. Очень довольный ее работой, он рекомендовал ее королю Филиппу II. В возрасте 27 лет Ангвиссола Софонисба прибыла в Мадрид, где вошла в свиту королевы, но фактически стала придворной художницей. Двадцать лет она рисовала официальные портреты королевы и других членов королевской семьи, относившихся к ней с большим уважением. В Италию Ангвиссола вернулась с пенсией, которую ей назначил Филипп II, и с... молодым мужем. Капитан корабля, которым она добиралась домой, влюбился в нее, она ответила взаимность. Они поселились в Генуе.

Благодаря материальной независимости, которую укрепила успешная торговля мужа, Софонисба Ангвиссола смогла полностью отдаться творчеству. Кроме портретов она писала картины на религиозные темы. В Геную приезжали художники, которые брали у нее уроки и считали честью удостоиться беседы с ней об искусстве. С возрастом Софонисба все меньше рисовала из-за ухудшения зрения. Свой последний автопортрет она создала в 88 лет, будучи почти незрячей!

Софонисба создала свой стиль: хотя ей довелось быть придворной художницей, в «неофициальных» портретах она любила изображать различные будничные занятия современников и бытовые детали, позволявшие глубже охарактеризовать ее персонажей. Софонисба Ангвиссола стала первой в Европе крупной профессиональной художницей. Она открыла путь в искусство и другим талантливым женщинам ее эпохи. Кстати, художницами – хоть и уступавшими ей в мастерстве – стали все пять ее сестер!

 

Одна из лучших работ Софонисбы Ангвиссолы – «Портрет Массимилиано Стампа» (1557). На картине изображен девятилетний мальчик, потерявший отца – маркиза Сончино. Несмотря на грустное детское личико и тщедушную фигурку, он сознает ответственность, которая ложится на него в связи с унаследованным титулом маркиза. Массимилиано стоит в гордой позе, он строго одет, на боку – шпага, а у ног – породистая собака, обязательная спутница аристократа. Этот трогательный портрет отличается таким художественным совершенством, что некоторые искусствоведы усматривают здесь влияние Джованни Баттиста Морони – выдающегося итальянского портретиста, творившего в Бергамо и Милане.    

Лавиния Фонтана (1552-1614) родилась в Болонье и первые уроки живописи брала у своего отца. Благодаря незаурядному таланту стала популярным портретистом аристократок своего города. По личному приглашению папы римского Климента VIII Лавиния перебралась в Рим, где создавала не только портреты, но и полотна для церквей. Она стала первой художницей, избранной в римскую Академию! Лавиния Фонтана во многом опередила свое время. Она была первой женщиной, открывшей свою художественную мастерскую. Занятия искусством не повредили ее семейной жизни. Лавиния вышла замуж за художника, который ценил ее дарование и во всем помогал жене. У них родились 11 детей! Лавиния была глубоко верующей католичкой, что не помешало ей решиться (в некоторых работах) на изображение обнаженных женщин.

У «Портрета вдовствующей Джиневры Альдрованди Герколани» (1595) всегда задерживаются зрители. Их привлекает не только красота запечатленной на холсте женщины, но и мастерство художницы.

 


Джиневра была женой сенатора Эрколе Альдрованди из Болоньи. В XVI веке считалось, что дама из высшего общества после смерти мужа должна предаваться печали и отстраниться от светской жизни. Тем не менее героиня Лавинии Фонтана явно не следует этому требованию. Она помнит о муже: собачка в знаковой системе искусства того времени символизирует верность. Тем не менее утренний туалет Джиневры, несмотря на темные тона, украшен белоснежными кружевами и великолепным жемчужным ожерельем. (Лавиния Фонтана владела изощренной техникой передачи на холсте фактуры тканей и драгоценностей). Волевое лицо, твердый взгляд вдовы не позволяют поверить, что она сломана семейной трагедией. И действительно известно, что Джиневра Альдрованди, потеряв мужа, стала главой респектабельного семейства и уверенно продолжила предпринимательскую деятельность покойного супруга. Художница явно предпочитала рисовать портреты сильных женщин, с которыми ощущала определенное духовное родство.

(Кстати, сейчас в Прадо, одном из лучших музеев мира, проходит выставка Софонисбы Ангвиссолы и Лавинии Фонтана. Экспозиция продлится до 2 февраля 2020 года. «Мы решили рассказать о них не потому, что они женщины, а потому, что они – великие таланты», - говорит куратор выставки Летисия Руис).

В коллекции изобразительного искусства, собранной Уолтерсами, все-таки доминируют французы: феноменальный рисовальщик Энгр, неистовые романтики Делакруа и Жерико, поэтичные барбизонцы, ослепительные импрессионисты. Много пленительных пейзажей мастеров XIX века. Один из этих художников - Поль Дезире Труибер (1829-1900), явно тяготевший к барбизонцам, но их ясным краскам предпочитавший загадочные дымки, туманы.  





                                      Поль Дезире Труибер, "Пейзаж"

Автор этих строк – не историк искусства и не берется объяснять, почему именно в США впервые по-настоящему оценили (в полном смысле слова) французскую живопись. Ведь американские художники конца XVIII - начала XIX века явно вышли из английской школы.

Недавно я как раз читал интереснейшую книгу: Поль Дюран-Рюэль, Амбруаз Воллар, «Воспоминания торговцев картинами». Эти известные маршаны (сегодня сказали бы «арт-дилеры) сокрушаются о том, как тяжело было зарабатывать своим ремеслом даже крупнейшим французским художникам своего времени. Вопреки сегодняшнему представлению о том, что процветавшие «классики» третировали новаторов-импрессионистов, «академики» и романтики, хоть и оккупировали Салон, но сами едва сводили концы с концами. Их картины продавались по мизерным ценам. Дюран-Рюэль отмечает, что истинный переворот на арт-рынке произошел после первых выставок французской живописи в США в 1880-х годах. Среди американских коллекционеров, обращавшихся к нему для приобретения картин, он называет и Уолтерса-старшего. Без сомнения, они могли встречаться до этого в Париже, когда Уильям Уолтерс начинал собирать свою коллекцию. .

Почему все-таки в США покупали по невиданным ранее ценам и Энгра, и Давида, и Делакруа, и Коро, и Милле, и импрессионистов? Простейшее объяснение: американцы ценили профессионально сделанные вещи и лучше европейцев чувствовали динамику рынка. С точки зрения скуповатых французов, американские коллекционеры платили за произведения их соотечественников сумасшедшие деньги, но очень скоро стоимость увезенных за океан картин выросла во много раз!

Одно из лучших полотен Художественного музея Уолтерс – «Столкновение мавританских всадников» Эжена Делакруа. С невероятной экспрессией изображен несчастный случай на учениях, когда боевые лошади, выйдя из-под контроля всадников, бросаются друг на друга.

 

Не уступает по мощной динамике и картина Теодора Жерико «Бег свободных лошадей в Риме». Гениальный художник передал свои впечатления о состязаниях освобожденных от сбруи лошадей на улице Корсо. Он запечатлел момент старта: атлетически сложенные молодые конюхи с трудом сдерживают рвущихся на ристалище могучих коней.

 

Близка этим картинам по тематике и стилистике бронзовая статуэтка прекрасного скульптора-анималиста Антуана-Луи Бари «Арабские всадники, убивающие льва» (1838). Энергетика произведений романтиков часто передается сложной композицией, неожиданными ракурсами.

 

Любая коллекция своей тематикой, выбором экспонатов выдает характер, пристрастия собирателя. Признаюсь, я обратил внимание на не совсем эстетический аспект формирования экспозиции музея: почему здесь так много произведений, изображающих лошадей? Конечно, лошадь – друг человека, а художники любят изображать совершенные формы и красоту стремительного движения. Но вспомнилось, что Уильям Уолтерс занимался торговлей лошадьми. Этот бизнес наверняка был необязательным при огромных масштабах его предпринимательской деятельности. Видимо, банкир и железнодорожный магнат занимался этим для души. Любил лошадей и его сын Генри, завсегдатай ипподромов. Неудивительно, что в их коллекции благородное животное фигурирует не только в произведениях романтиков. Вот, например, торжественный кубок, изготовленный замечательным саксонским ювелиром эпохи барокко Иоганном Мельхиором Динглингером (1664-1731), или средневековая японская ваза неизвестного мастера.










Возвращаясь к французской коллекции Уолтерсов, сразу вспоминаю картину Жан-Леона Жерома (1824-1904) «Дуэль после маскарада». Жером считался «реакционным академиком», его в основном критиковали, но эта работа, выставленная в Салоне в 1857 году, пользовалась большим успехом. Она воспринималась как протест против пережитка средневековья (художник несколько раз присутствовал на дуэлях, а один раз сам участвовал в поединке и был ранен). Картина обладает сильным эмоциональным воздействием благодаря выразительному сочетанию белого, черного, красного цветов и композиционному противопоставлению секундантов, бросившихся к раненному другу, и «победителей», спешно покидающих поле сражения. Сегодня картина воспринимается как философская аллегория, напоминающая о масках, которые мы меняем на протяжении жизни, и непредсказуемых ударах судьбы.

 




Жером долго работал над этим полотном. Он выполнил несколько набросков, а законченная картина существует в двух копиях, находящихся в Балтиморе и в Государственном Эрмитаже в Санкт-Петербурге.

Как во всех крупнейших американских музеях, экспозиция содержит прекрасные работы импрессионистов – Эдуара Мане, Клода Моне, Писарро, Сислея, Ренуара...




                                              Клод Моне, «Весна»

 



                                  Альфред Сислей, "Терраса в Сен-Жермен"


С манерой импрессионистов перекликается по своему стилю...  японская цветная гравюра Хасигути Гоё (1880-1921)«Женщина, расчесывающая волосы». В этом нет ничего удивительного. В конце XIX века европейские художники увлекались японским искусством, а в Японии на грани веков ощущалось тяготение к западной культуре. 



Хасигути Гоё учился в Токийской школе искусств, но стал приверженцем направления шин-ханги, представители которого сочетали открытия импрессионистов с традициями японской гравюры. Об импрессионизме в их работах напоминают повышенная эмоциональность и световые эффекты.  Хасигути Гоё считался гением, но рано умер. «Женщину, расчесывающую волосы» он нарисовал в 1920 году, за год до смерти. От него остались всего 14 гравюр, которые сегодня исключительно высоко ценятся.          

Комментариев нет :

Отправить комментарий