«Дело Холиленд» завершилось
суровыми приговорами его фигурантам. Но уже количество обвиняемых, занимавших
самые высокие посты, заставляет усомниться в том, что нанесен окончательный
удар по израильской коррупции.
Судья
Тель-Авивского окружного суда Давид Розен перед оглашением приговоров произнес
речь, в которой отметил высокое общественное положение обвиняемых и их заслуги.
Но, по его мнению, это не не смягчает их вины, так как общество оказало им
доверие, а они предали интересы общества.
Давид Розен стал
гордостью страны. Он всем воздал по справедливости, не считаясь с чинами.
Взяткодатели и взяткополучатели отправятся за решетку. Рекордный срок – 7 лет
тюрьмы - получил бывший главный инженер столичного муниципалитета Ури Шитрит. Но
судьба этого человека и большинства его подельников мало кого волновала. Весь
Израиль ожидал вердиктов, адресованных бывшему премьер-министру Эхуду Ольмерту
и бессменной начальнице его канцелярий Шуле Закен.
На этот раз
Ольмерт не увернулся от потяжелевшей руки израильской Фемиды. Он признан
виновным в мошенничестве, получении взяток в особо крупных размерах, обмане
общественного доверия, приговорен к 6 годам тюрьмы, 2 годам условно, штрафу в 1
миллион шекелей и конфискации имущества на сумму 650 тысяч шекелей. Согласно
закону, после отсидки он не сможет в течение 7 лет занимать общественные посты.
Сейчас Ольмерту 68 лет – следовательно, политический
ренессанс светит ему только на девятом десятке.
До сих пор Шула
Закен проходила по всем делам своего босса, но ни разу не была наказана. Теперь
на нее обрушились показания государственного свидетеля Шмуэля Дехнера,
игравшего роль посредника между «щедрыми» бизнесменами и хапугами-чиновниками.
Во время судебного процесса Дехнер умер, но успел дать важные показания,
согласно которым Шула получала от него деньги для Ольмерта. Закен пыталась
всучить судье придуманную ее адвокатами версию: мол, старый бабник Дехнер был
неравнодушен к ней и делал ей денежные подарки. «Вы отвечали взаимностью?» -
напрямик спросил Розен. Шула изобразила оскорбленную невинность: она замужняя
женщина и ничего такого не позволяла Дехнеру, ну разве что пару раз обнял ее.
«И вы будете мне рассказывать, что кто-то платит по сто тысяч шекелей за
объятие!» - презрительно отрезал судья.
Розен без
церемоний заявил Шуле Закен, что она лгунья, постоянно менявшая свои показания.
С огромным сожалением он подчинился юридической дисциплине и учел сделку между
Закен и прокуратурой, которая была заключена в последний момент. Поначалу
использовавшая право на молчание столоначальница Ольмерта, поняв, что тонет,
решила спасаться показаниями против него. Государственному свидетелю смягчают наказание. Розен с досадой сказал, что Закен, обвиняемая в
получении и даче взяток, в отмывании денег, заслужила минимум пять лет тюрьмы. Но дал ей 11 месяцев тюремного заключения, 25 месяцев условно
и штраф в 25 тысяч шекелей.
По словам Розена,
вина Ольмерта доказана на 100 процентов и без Закен, а то, что она
добавила еще 30 процентов, ничего не изменило. Это верно только в рамках
завершившегося процесса. Адвокаты Ольмерта подадут
апелляцию, а прокуратура обжаловала в Верховном суде три предыдущих
приговора, вынесенных Ольмерту (по двум делам его оправдали, по одному дали условный срок). Шула Закен как раз сообщила кроме новых фактов по
«делу Холиленд» важные сведения насчет «конвертов», которые ей передавал
для шефа Моше Талански, и авиаперелетов Ольмерта, оформлявшихся в «Ришон-турс»,
а оплачивавшихся параллельно несколькими организациями. Теперь рассмотрение
всех апелляций ничего хорошего Ольмерту не сулит – «прокурор добавит».
Торжество
справедливости выглядит довольно мрачно и напоминает не то суриковское «Утро
стрелецкой казни», не то картину Васнецова «После побоища Игоря Святославича с
половцами». Бывший премьер-министр Израиля отправится в тюрьму. За решеткой уже
давно сидят бывший президент страны, бывший министр финансов, бывший министр
труда и соцобеспечения, не говоря о представительном отряде бывших градоначальников.
Где мы живем? За кого мы голосуем? Неужели правы антисемиты и в еврейском
государстве всем должны заправлять жулики?
Однозначного - а
тем более утешительного ответа – на эти вопросы дать нельзя. Существуют два Израиля. В одном миллионы рядовых граждан тяжело работают, считают
каждый шекель, думают, как вывести детей в люди. В другом живут обладатели важных
постов и высоких зарплат. Большинство израильтян, даже если не посещают
синагогу, помнят заповеди, не воруют и не делают подлостей. Именно поэтому
коррумпированная элита до сих пор не смогла разложить страну. Тем не менее
практика протекционизма, подкупа, взяточничества, разворовывания
государственных миллионов – это зараза, проникающая во все поры общества,
развращающая его.
Ольмерт с самого
начала своей политической карьеры постоянно оказывался под следствием. Но его,
одного из «принцев Ликуда», принадлежавшего к узкому элитному кругу, судьи
никогда не карали. Из шести дел, заведенных на него, когда он уже взошел на
вершину власти, только одно завершилось условным наказанием. После чего Ольмерт
самодовольно и цинично констатировал: «Есть судьи в Иерусалиме!»
Коррупция –
это не только вороватые политики и чиновники. Это Система, в которую входят и
суд, и полиция, и прокуратура, и СМИ. «Старая» израильская элита складывалась в
период монополии одной партии и по определению была левой. Поэтому Эхуд Барак
вышел не скомпрометированным из «дела амутот», а молчавший ради него на
допросах молодой Ицхак Герцог тоже не пострадал и сегодня возглавляет Аводу.
Поэтому трудно спорить с теми, кто считает, что «дело о греческом острове»
закрыли после того, как Ариэль Шарон заговорил об уходе из Газы. Да и Ольмерт
только по семейной традиции оказался в Ликуде, но при первой возможности предал
партию и стал любимцем СМИ, когда в качестве премьер-министра отправился в
Аннаполис и пообещал в течение года завершить мирное урегулирование
(он не успел по «уважительной причине»: пришлось уйти в отставку из-за
уголовных преследований).
Роль СМИ в
многочисленных ольмертовских детективах отвратительна! Подозреваемый
Ольмерт хамски атаковал госконтролера, прокуратуру, а «независимые» СМИ защищали
опозорившегося экс-премьера. После решения «судей в Иерусалиме» журналистский корпус, «не обращая внимания» на условный срок, который
вообще-то является наказанием, яростно требовал отставки генпрокурора Моше
Ладора. Когда в «деле Холиленд» появился опасный для Ольмерта государственный
свидетель, СМИ начали гневно протестовать против заслушивания показаний
«преступника». Профессиональные журналисты не могли не знать, что в делах о
мафии, спаянной круговой порукой, разоблачить преступников может только один из
них.
Хорошо, что
нашлась управа на Ольмерта. Но хотя за решеткой находится целая «теневая
пирамида власти», корни коррупции слишком глубоки и их пока никто не собирается
выкорчевывать. Органы правопорядка и суд немного подправили свой имидж громкими
делами против политиков. Тем не менее их отношение к простому израильтянину и
более важному лицу изначально противоположно.
Вхожего в
правительственные кабинеты адвоката Клагсвельда полиция не осмелилась даже подвергнуть тесту на содержание алкоголя в крови, когда он среди бела дня
совершил наезд, приведший к смерти молодой «русской» репатриантки и ее
маленького ребенка. Суд дал ему смехотворный срок. Не именитые водители за такие
преступления сидят гораздо дольше.
Один из «судей в Иерусалиме» не счел нужным отправить за решетку начальника банковского отделения, который воровал деньги со счета старушки, пережившей Катастрофу. Хулигана, вытащившего у нее кошелек с двадцатью шекелями, он упек бы на несколько лет.
Не случайно большинство
коррупционных дел связано со строительными подрядчиками. В сфере недвижимости
крутятся миллиарды, и немало перепадает «добрым» чиновникам, ускоряющим
продвижение проектов. Из-за картелизации, отсутствия нормальной конкуренции
правительство и кнессет обслуживают интересы кучки олигархов. Не случайно после
ухода из политики «толкачи» сразу получают места гендиректоров в крупных
фирмах. Формы «сотрудничества» между политиками и толстосумами многообразны:
утверждение проектов в обход конкурсов (так Ольмерт в бытность министром
финансов пытался помочь своему другу по дешевке купить банк «Леуми»), изменение
законов, снижение налогов. Стыдно было слушать депутатов кнессета, которые
после открытия в Израиле огромных газовых месторождений, рвали на себе галстуки
и блузки, доказывая, что нельзя оставлять газодобытчикам «всего» 40 процентов
прибыли, так как у них пропадет «стимул»...
Памятно "дело о
коррупции в Налоговом управлении". Следствие доказало, что Шула Закен по наущению
ее брата-предпринимателя способствовала назначению на ключевые посты в
Налоговом управлении нужных людишек. Те из благодарности сокращали по указке
благодетелей налоговые выплаты крупных бизнесменов на многие миллионы шекелей.
Прокуратура не поинтересовалась, как могла Шула без ведома босса производить
такие назначения, а суд оправдал ее! Глава налогового ведомства отделался
несколькими месяцами тюрьмы и по-прежнему процветает.
Шула Закен –
бренд израильской коррупции. Только в патриархально-провинциальной стране при
продажном бюрократическом аппарате секретарша, руководительница канцелярии
может превратиться во всесильного спрута.
Важнейший рецепт уничтожения
коррупции – это обновление судебной системы, в которой трудятся по нескольку
поколений одних и тех же семей. Необходимо и повысить профессиональный уровень
полиции. Но этого недостаточно.
Наши политики
много говорят об изменении системы выборов, понимая под этим прежде всего
гарантии их попадания во власть и продолжительности сидения в ней. Пора дать
избирателям возможность голосовать не за безликие списки, а за конкретных
кандидатов в кнессет и заодно предоставить право досрочно отзывать скомпрометированных
деятелей. Ввиду ангажированности СМИ, отсутствия трибуны для выражения
общественного мнения нужен закон, обязывающий политиков, госслужащих, мэров
временно уходить в отставку после предъявления им криминальных подозрений.
Политической
этики в Израиле нет. Политики не краснеют и признают свой "прокол", только когда им одевают наручники. Ольмерт
рассчитывал в случае благоприятного для него завершения процесса по «делу Холиленд»
бороться за кресло премьер-министра!
Увы, слово
«коррупция» совершенно исчезло из лексикона наших политиков. Когда-то обещала
бороться с этим злом Ципи Ливни, но смолкла, развалив Кадиму и получив от Биби
должность координатора мирных переговоров. Громко обличал коррупцию и создатель
партии Тафнит Узи Даян. Но присоединился к Ликуду, который погасил его долги
(еще до попадания в кнессет партия жила на широкую ногу) и направил недавнего
бунтаря руководить Мифаль ха-Паис. Отважный реформатор Яир Лапид не комментирует посадку Ольмерта - старого друга его журналистско-политической семьи. Принципиальные журналисты изредка встречаются: Дан Маргалит был ближайшим другом Ольмерта, но порвал с ним отношения после коррупционных скандалов.
Ольмерт и Закен
отправятся за решетку 1 сентября. Но за стенами их тюрем продолжит беззаботно
плескаться море коррупции. И израильские мальчики будут вместо приключенческих
книжек возбужденно перечитывать биографию Эхуда Ольмерта. А девочки из бедных
семей в сочинении на тему «О какой профессии я мечтаю» будут писать: «Я хочу стать
секретаршей и сделать такую блестящую карьеру, как Шула Закен».
Салонные игры в неприличном обществе
ОтветитьУдалить15.06.2014 18:42
...
Как поменялись нравы с течением времени, если ныне всякий журналист и любое приличное издание не то, чтобы избегает скользких тем, а наоборот - всеми силами так и норовит поразить мир особенно грубой, особенно циничной, выворачивающей душу наизнанку историей.
Нет, вовсе не обязательно, чтобы та история была личной. Но обязательно, чтобы была самой грязной. Вовсе не стесняясь, не таясь, переходя всякие рамки приличия и не считаясь с моральными установками, всякий старается наговорить побольше гадостей. Заметьте, не где-нибудь в узком кругу, а открыто, публично и на глазах всего общества.
И чем неприличнее рассказанный анекдот, чем в большую грязь окунает нас автор, чем известнее имена и чем в больших мерзостях они замешены – тем больший эффект и рейтинг имеет статья.
Посмотрите на вакханалию разоблачений, поднятую в прессе по делу Эхуда Ольмерта!
С какими подробностями освещался весь процесс, с каким восторгом и упоением длился и длился журналистский раж, в какие только укромные уголки души ни заглядывали и как только ни выворачивали грязное белье бывшего главы правительства.
И не то, чтобы забывали, что речь-то идет, в конце концов, не о заклятом гангстере, а о бывшем первом лице государства, прошедшем долгий путь служения обществу, пусть даже оступившемся, нарушившим закон. Нет, не забывали, но именно бывшие заслуги и высокий пост и придавали делу особенно лакомую изюминку.
Когда же дело дошло до приговора, с каким упоением перечисляли статьи уголовного кодекса, под которые подпадал несчастный Ольмерт, с каким даже голодным урчанием растаскивали разные издания на куски эксклюзивное право освещать все скандальные подробности до мельчайшей запятой.
...
Таким образом, отличительной чертой современных СМИ становится соревнование в поисках самого гнусного, самого распушенного и мерзкого преступления. Никакого места не хватит приводить и множить примеры. К тому же мне самому не хотелось бы включаться в такую эстафету и поражать читателя своим парадом уродцев.
...
Пусть читатели не подумают, будто я призываю скрывать от общественности преступления и заметать под ковер грязное бельишко. Мне просто кажется, что нельзя превращать прессу в садо-мазохистского любителя, который от души радуется чужой боли. С удовольствием смакует мерзости, сальными пальцами копается в чужом белье, заглядывает в чужие кровати, облизывается на украденные деньги и наслаждается падением высокопоставленных персон.
Яков Бендерский
http://mnenia.zahav.ru/Articles/4443/salonnie_igri_v_neprilichnom_obshestve