суббота, 9 марта 2019 г.

Русский авангард в Музее Израиля

В Иерусалиме открыта выставка «Победа над солнцем. Русский авангард и поставангард». Ее организаторы представили передовые тенденции в русском искусстве ХХ века, наиболее ярко отразившие поворотные события общественно-политической жизни державы: Октябрьскую революцию, смерть Сталина, распад СССР. Так русский авангард, к которому не допускали советских людей, настиг выходцев из СССР вдалеке от их бывшей страны... 


                                       Булатов, "Красный горизонт"

Я осматривал выставку в Музее Израиля с группой русскоязычных журналистов, которым рассказывала о ее концепции и наиболее интересных экспонатах куратор выставки Таня Сиракович. Приходится констатировать, что группа оказалась немногочисленной. Наши русскоязычные СМИ никогда не проявляли особого интереса к вопросам культуры. Думается, их угасание вызвано именно утратой культурного контакта со своей аудиторией...

Прискорбно, но до сих пор в русскоязычных СМИ нередко публикуются хвалебные статьи о чьих-то раскрашенных фотографиях и звучат неодобрительные отзывы о шарлатанстве «современного искусства»! Последнее подразумевает, что Музей Гуггенхейма в Нью-Йорке, Центр Помпиду в Париже или Музей Людвига в Кельне созданы при массовом затмении разума у значительной части человечества. На самом деле именно на шестой части суши власть долго и упорно вытравляла у граждан способность разумно мыслить и воспринимать что-то кроме «спускаемых» сверху образцов для восхищения и подражания.

Как в любой другой области человеческой деятельности, в искусстве постоянно создается что-то новое. Именно русский авангард внес огромный вклад в создание иерархии эстетических ценностей ХХ века. В лучших музеях мира есть залы русского авангарда. То, что советские идеологи преследовали подлинно революционное искусство, – не причина для незнания в XXI веке своего культурного прошлого. Но сегодня среди выходцев из бывшего СССР русским авангардом больше интересуется молодежь, а старшее поколение потребителей культуры неспособно разлюбить Герасимова, Шилова, Глазунова. Охотно посещают выставку в Музее Израиля уроженцы страны. В своих предпочтениях они динамичны и любят узнавать нечто новое для себя.

Иерусалимская выставка впечатляет масштабом экспозиции и представленными именами: гениальная Наталья Гончарова, родоначальники русского авангарда Малевич и Лисицкий, крупнейшие фигуры московского андеграунда – Кабаков, Булатов, Янкилевский, Яковлев, Комар и Меламид. Их работы получены из Эрмитажа, Третьяковки, Русского музея, Центра Помпиду, российских областных музеев, зарубежных частных коллекций!
 

                                       Малевич, "Композиция"

Огромное значение для проведения этой выставки имели картины Михаила Гробмана, одного из лидеров московского андеграунда, репатриировавшегося в Израиль в 1971 году, и собранная им коллекция произведений его единомышленников.

«Победа над солнцем» - это футуристическая опера Матюшина и Крученых, поставленная в 1913 году. В декорациях, изготовленных Малевичем, впервые появился мотив «черного квадрата». Впоследствии  он оформился в его знаменитую картину-манифест. Солнце для авангардистов – символ деградирующего искусства с его слащавой красивостью и фальшивым оптимизмом. Я понимаю недопустимость упрощений в области культуры, но мне нравится версия о том, что уход Малевича в абстракцию – это неприятие им реальности. На иерусалимской выставке можно увидеть и «Черный квадрат», но... в исполнении Николая Суетина, ученика Малевича.


                                           Эль Лисицкий, "Тут кончено"

Последовавшая вскоре революция, казалось бы, соответствовавшая мироощущению авангардистов, оказалась торжеством примитивных догм. Они мечтали о новом мире свободы и разума, который установит всеобщую гармонию в космических масштабах. А революция обернулась кровью, подавлением свободы и - к ужасу художников -  ввела единый и обязательный стиль социалистического реализма, все «отклонения» от которого запрещались и преследовались.  
 

Очень интересен на выставке раздел «Авангардная книга». В послереволюционный период художники, не желавшие выполнять директивы партийных идеологов, зачастую находили себя в книжной графике. Авангардисты вообще тесно связаны со словом, с литературой. Особенно близки им были новаторские тексты футуристов. Конечно, тут сказывался литературоцентризм – особое значение печатного слова в стране, никогда не знавшей демократии.

Неофициальное искусство послевоенного периода называют Вторым русским авангардом. Художники-нонконформисты подобно своим предшественникам противостояли давлению советского режима. Как и у авангардистов, искусство московского андеграунда порождено аналитической мыслью, которая обогатила русскую живопись новыми образами. Но если творчество авангардистов первой волны подпитывалось энергией революционных катаклизмов и утопических мечтаний, то в период необратимого кризиса Системы у честных художников преобладал критический пафос.

Одни художники (Комар и Меламид, Булатов) иронически обыгрывали советские лозунги и стереотипы, другие исследовали тайные закоулки советского бытия и советского мышления. В этом направлении наивысших достижений добился Илья Кабаков с его «альбомами», которые представляли то ли серии рисунков с подписями, то ли философско-сатирические тексты с иллюстрациями.

В московском андеграунде появились инсталляции. Если западное искусство шло к этой форме самовыражения свободно и неторопливо, то русские художники обращались к ней от отчаяния: невозможность передать кистью свое отвращение к антиэстетической действительности требовала ухода с полотна и создания трехмерных подобий окружающих их уродств.   

Знаменитые инсталляции Ильи и Эмилии Кабаковых «Жизнь в шкафу», «Туалет в углу» и сегодня позволяют зрителю прочувствовать безысходность, ужас существования человека, загнанного в бараки, коммуналки, не имеющего личного физического пространства.

                                                    
                              Илья и Эмилия Кабаковы, "Жизнь в шкафу"

Навязчивый, как ночной кошмар, мотив нонконформистов: дверь - тяжелая, мрачная, всегда запертая! Это и примета советского быта, вечного страха перед незваными гостями, и метафора закупоренности человеческого бытия, и – в самом широком смысле – символ железного занавеса, отделявшего двести миллионов человек от нормальной жизни. На выставке эта тема раскрыта в инсталляциях Янкилевского.

                                                        
                                                 
                                             Янкилевский, "Дверь"


Гробман – опять же продолжая традиции русских авангардистов,  в творчество которых нередко вплетались еврейские мотивы, - выделялся среди московских художников поисками еврейской знаковой системы, отражавшей духовные глубины ТАНАХа, Талмуда, Каббалы. Недаром он - единственный представитель московского андеграунда, уехавший не в Париж, не в Нью-Йорк, а в Израиль.

                                                 Гробман, "Слово"

Сложные мысли вызывают включенные в экспозицию картины более молодых художников. Хотя они профессионально созрели в постсоветский период, в их работах иногда ощущается сознательная перекличка  с русским авангардом. Но эта связь выражается только в небрежном жонглировании известными формами!

Вот цикл Зои Черкасской «Ахенская агада». Он давно известен и находится в Германии. Но в Музее Израиля благоволят к Черкасской. У нее есть и еврейская тема, и стилизация под Лисицкого. Но тот, кто знаком с работами талантливой художницы, с легкостью пробующей себя в разных темах и техниках, ощущает отсутствие подлинной одержимости большой идеей, которая породила русский авангард.     

                                   Черкасская, "Ахенская агада"

Изящно обыгрывается манера Лисицкого в картинах Павла Пепперштейна «Запасная коммунистическая станция «Юпитер», 3017» и «Автострада имени Эль Лисицкого в Альпах, 2401». Но и здесь за стилизацией кроется меланхолическая «самоигральность». Нет ни великих иллюзий Первого авангарда, ни критической смелости Второго.


                                         
                     Пепперштейн, "Автострада имени Лисицкого в Альпах"

Русский авангард рождался из огромного чувства сопричастности к эпохе (даже при ее неприятии художником). Сегодняшняя Россия слишком скучна и мелочно придирчива к художникам, чтобы вызывать у них взрывы смелости. Малевич и Лисицкий, Кабаков и Янкилевский никому не подражали. Стилизация под авангард – это тоска по настоящему искусству в царстве имитаций, но это сознательный поиск безопасного укрытия в арьегарде...  Констатация массового творческого застоя, облаченная в образную форму - инсталляция Вадима Захарова «История русского искусства от авангарда до московского концептуализма».


                                                 
                                  Захаров, "История русского искусства"

Это композиция из огромных папок - словно с полки архива -  с надписями: «Авангард», «Соцреализм», «Нон-конформизм», «Соцарт», «Московская школа концептуалистов». Раскрыта только папка «Соцреализм», в которую можно войти и полюбоваться официальной советской живописью, воспевавшей «героические свершения народа». Остальные папки непроницаемы для зрителя и как бы предупреждают, что эволюция русского авангарда пока недостаточно изучена и не породила следующий этап новаторского, бесстрашного искусства. Инсталляция датирована 2003 годом, тем самым констатируя, что самой современной «папки» - сложившегося метода, стиля - пока нет и не предвидится. Последние художественные открытия надо изучать в Америке и Европе. В России  эстетическое импортозамещение еще не придумано.

Выставка «Победа над солнцем» не случайно организована в Израиле, для многослойной культуры которого всегда были важны русские истоки. Лучшие израильские художники прямо или опосредованно усвоили традиции русского авангарда. А перед многими русскоязычными израильтянами впервые открывается возможность узнать  подлинную историю искусства, с которым они в стране исхода не смогли встретиться.

Выставка работает до июня.

         

Комментариев нет :

Отправить комментарий