воскресенье, 25 августа 2019 г.

Хранитель памяти

Книга Аарона Гарона «Идишский мир Вильнюса», к сожалению, издана небольшим тиражом и доступна лишь тем, кто знает идиш или литовский. Автор, известный в Литве журналист, в юности учился в легендарной Гимназии Софии Гуревич и на всю жизнь остался рыцарем уникального языка идиш, поэтом старого еврейского Вильнюса. Его замечательная память и литературное мастерство сохранили для нас романтический облик Литовского Иерусалима, его нетленное духовное значение.   

 

Тель-Авив задыхался от ужасного хамсина. Тем не менее литваки – люди стойкие и сплоченные – пришли на презентацию книги Аарона Гарона «Идишский мир Вильнюса». Они с трудом разместились в небольшом зале «Бейт-Левик». Возможно, не все лично знали Аарона Гарона, но все помнили его статьи, его важную роль в литовской периодической печати, а затем – и в еврейской общине периода «перестройки». А главное – это был повод посидеть среди земляков, послушать безупречный «литовский» идиш, к звучанию которого все привыкли с детства и верность которому сохранял всю жизнь виновник торжества, не увидевший своей итоговой книги.

Аарон Гарон (1919-2009) был представителем замечательного поколения литовских евреев, сформировавшегося между двумя войнами. Он родился в Вильнюсе, в семье еврейских тружеников - людей светских, но уважавших национальные традиции, о которых напоминал каждый камень их старинного города. У его отца, Аврома-Ицхока, было персональное место в Большой вильнюсской синагоге, он водил туда Аарона послушать знаменитых канторов того времени, считавших высшей честью выступление в Литовском Иерусалиме.  


Книга «Идишский мир Вильнюса» состоит из статей Аарона Гарона, публиковавшихся в разных странах. С идишскими оригиналами соседствуют их параллельные переводы на литовский. В книге много редчайших фотографий, знакомящих с семьей Гарона и создающих картину довоенного Вильнюса, города романтичного и прекрасного.





Авром-Ицхок Гарон был членом Бунда и не сомневался в том, что детей надо учить родному языку. Аарон Гарон с ностальгией рассказывает о замечательной Гимназии Софии Гуревич. В этом учебном заведении преподавание велось на идише, но еврейские дети получали великолепное и разностороннее современное образование. Они изучали мировую литературу и историю, латынь и греческий, посещали кружки, ставили спектакли, развивавшие их творческие способности и учившие самостоятельно мыслить.

Конечно, в тот период шла весьма ожесточенная полемика между сионистами и сторонниками «культурной автономии» - а ее как раз получили после Первой мировой войны евреи Польши и Прибалтики. «Автономисты» считали, что евреи должны оставаться в диаспоре и создавать свою идишскую культуру. Среди сторонников возвращения на историческую родину тоже шли споры - между приверженцами политического сионизма Герцля, духовного сионизма Ахада ха-Ама, религиозного движения Мизрахи. Религиозные ультраортодоксы занимали свою позицию. Не секрет, что значительная часть еврейской молодежи была увлечена коммунистическими идеями. При всей своей духовной культуре евреи бывшей черты оседлости жили в нищете и не могли не соблазниться идеалами равенства и справедливости… 

Аарон Гарон сам столкнулся с драматическим выбором. Он не окончил замечательную Гимназию Софии Гуревич, потому что в 1935 году его отец лишился работы. Семья решила перебраться в соседнюю Литву. В 16 лет Аарон нелегально перешел польско-литовскую границу и добрался до Каунаса, «временной столицы» Литвы. Он работал слесарем и мог помогать семье. Литовского языка в польско-еврейском Вильнюсе Аарон не знал. Но такое уж это было поколение – с виду простоватые еврейские ребята уже в школе приобретали широкий культурный кругозор и смело брались за самые сложные задачи! Занимаясь физическим трудом и одновременно посещая вечернюю школу,  Аарон Гарон быстро овладел «государственным» языком и впоследствии всю жизнь писал как журналист на отменном литовском.

Его лингвистические и литературные способности были скоро замечены друзьями. Молодой каунасский учитель Генрикас Зиманас (Зиман), позже возглавлявший главную литовскую газету "Тиеса",  порекомендовал своему знакомому – тоже молодому
Лейбе Шаусу, редактору популярного издания на идише «Овнтблат» («Вечерняя газета»),  принять на работу группу начинающих еврейских журналистов, в том числе Аарона Гарона.

Не скрою, эту часть воспоминаний Гарона мне было особенно приятно читать. Ведь Лейб Шаус – мой покойный отец. Автор книги пишет о нем: «Звезда еврейской прессы Каунаса, прирожденный журналист». Было тогда «звезде» 23 года. Родился Лейб Шаус в местечке, где слова «журналист» никто не знал. За плечами - только идишская гимназия в Укмерге. Тем не менее, как я уже отмечал, эти еврейские мальчики брались анализировать мировые события редактировали газеты и журналы, словно были маститыми публицистами! Впрочем, своим новым сотрудникам редактор «Овнтблат» казался мэтром, хотя был всего на пару лет старше.

Тогда в самом разгаре была война в Испании. Мой отец, чтобы раньше конкурентов публиковать последние новости, быстренько подучил испанский и сам ловил радиопередачи о ходе гражданской войны. Аарон Гарон выполнял обязанности переводчика с литовского, польского и русского на идиш. К заметкам об Испании официальная цензура сильно придиралась. Тут надо заметить, что в Литве правил не слишком прогрессивный режим, симпатизировавший Муссолини и Франко, а мой отец и его юные сотрудники при диктатуре Сметоны были подпольщиками и стояли на стороне республиканцев. Комментарии Москвы, которые использовал редактор газеты,  для цензора были неприемлемы. Лейб Шаус дал указание Гарону: на вопросы цензора об источниках информации отвечать, что это сообщения… французских агентств. Признаться, мне было приятно узнать, каким рисковым парнем был в молодости моей отец! Я помню его уже по советским временам, когда и он, и его коллеги стали гораздо осторожней…

Ученики Лейбы Шауса очень быстро оперились. Литва вошла в состав СССР, и республике срочно требовались новые кадры в сфере идеологии, печати. В 1940 году Аарон Гарон стал редактором идишского молодежного журнала «Штралн» («Лучи»). Он вдохнул в него новую жизнь, особое значение придавал отделу литературы и искусства. Но началась война. Аарон Гарон воевал в составе 16-й Литовской дивизии. Демобилизовавшись, молодой офицер не застал в живых никого из тридцати членов семьи: все погибли в Дахау, Штутгофе, Панеряй...

Увы, вскоре для литовских евреев наступила еще одна трагедия – духовная. Началась «космополитская» кампания, убили Михоэлса, расстреляли еврейских писателей, затем последовало «дело врачей». Этот разгул антисемитизма остановил развитие великолепной культуры литовского еврейства. Талантливые еврейские журналисты заняли ведущие позиции в литовских СМИ. Аарон Гарон вернулся в свой любимый Вильнюс, много лет был заместителем редактора популярного журнала «Швитурис». Тем не менее и он, и его старые друзья не лицемерили, не стали ассимилянтами. Между собой они говорили на идише, поздравляли друг друга с еврейскими праздниками, прекрасно знали ТАНАХ.

 



Писать на идише Аарон Гарон смог только в «перестройку», когда в Прибалтике оживилась еврейская общинная деятельность. Он работал в выходившей на нескольких языках газете «Литовский Иерусалим». Естественно, редактировал идишское издание.

В начале 1990-х Гарон с семьей репатриировался в Израиль. Несмотря на преклонный возраст, он открыл для себя широкое поле деятельности: публиковался в выходящих здесь идишских газетах, писал статьи для нью-йоркского «Форвертс», редактировал книги на идише. Он сам подготовил к печати свою книгу о еврейском Вильнюсе, отобрал статьи для нее.

Как вспоминают дети Гарона Тамара и Евгений, их отец со свойственной ему скромностью говорил, что его книга уже никому не интересна. Но это не так!

Аарон Гарон – один из последних свидетелей беспрецедентного расцвета еврейской культуры в Литовском Иерусалиме. В его книге отдельные очерки посвящены гениальному «виленскому кантору» Йоэлю-Довиду Левентштейну-Страшунскому, замечательному врачу Цемаху Шабаду (прототипу доктора Айболита), выдающемуся скульптору Марку Антокольскому, великому скрипачу Яше Хейфецу, блестящему идишскому поэту Моше Кульбаку, погибшему в застенках НКВД. Это была в основном светская культура. Но замечательные писатели, музыканты, художники несли в себе тот же мощный заряд еврейской духовности, который переняли от Виленского гаона его ученики. Евреи всегда были очень разными - в этом не столько их проблема, сколько их сила, тот творческий потенциал, который не иссяк за тысячелетия. Виленские евреи могли яростно спорить, могли быть сионистами или идишистами, религиозными или светскими, правыми или левыми – но почти все они в нужный исторический момент оказались в своей еврейской стране. И замечательно, что в Вильнюсе так любовно, красиво издана книга Аарона Гарона, очень любившего свой город и гордившегося им.         

Комментариев нет :

Отправить комментарий