Точность решения

В ноябре-декабре ашдодский театр «Контекст» покажет в разных городах Израиля спектакль «Иностранка». Импонируют взыскательность режиссера Михаила Теплицкого в выборе репертуара и его умение не повторяться. 

Театр «Контекст» поставил довлатовскую «Иностранку». В связи с этим надо отдать должное смелости режиссера Михаила Теплицкого. Конечно, «русские» любят Довлатова, а «Иностранка» - одна из его лучших вещей, которая найдет отклик в сердце любого выходца из бывшего СССР. Но есть загвоздка: это совсем не пьеса! Больше того, эта повесть, как вся проза Довлатова, принципиально антидраматична. То есть здесь нет сюжета, коллизии или хотя бы того столкновения героев в диалогах, которое можно было бы перенести на сцену. Довлатов – замечательный рассказчик, и все, что он написал, мы воспринимаем исключительно в авторской речи.

Теплицкий сам создал сценическую версию «Иностранки». Он хотел сохранить и неповторимый довлатовский юмор, и колоритные типажи, но понимал, что прямолинейная переделка повести в пьесу невозможна, а полностью зачитывать прозаический текст дозволительно только в моноспектакле. Поэтому пошел другим путем. На сцене выступает Автор, который знакомит зрителя с узловыми моментами своей истории, комментирует события, дает лаконичные характеристики персонажей - а актеры разыгрывают главные эпизоды повести. Такая манера несколько иллюстративна, но угрозу статичности режиссер уничтожает стремительным темпом спектакля, пестрым калейдоскопом судеб и характеров. Градус куража повышают сценография Вадима Кешерского и музыка Евгения Левитаса.

В спектакле Теплицкого передано то, что отличает «Иностранку» от других произведений Довлатова: писатель ироничен, и, как обычно, создает   гротескные человеческие потреты – однако в образе главной героини совсем другая пропорция иронии и человечности. Это трагедия человека, вырвавшего корни из привычной среды, но не пустившего их в новую почву. Маруся Татарович, в Америке не желающая, как другие эмигранты, работать, переучиваться, бороться за выживание, вызывает не осуждение, а симпатию и сочувствие. Ведь она не виновата в том, что привыкла к запрограммированному советскому существованию, и к тому же в чужой стране остается простой, естественной, не требует ничьей жалости.

Из-за густонаселенности повести Довлатова актерам Николаю Туберовскому, Владимиру Землянскому, Илье Доманову приходится играть по нескольку ролей. Каждая из них выигрышна и позволяет продемонстрировать яркую палитру выразительных средств. Вряд ли высокая оценка их актерского мастерства пострадает от того факта, что Довлатов получился у Теплицкого прежде всего благодаря Евгении Шаровой. Она вписывется в стилистику и темпоритм спектакля, внося в созданный ею образ и иронию, и буффонаду. Но в ее Марусе много настоящего – это русская доброта и искренность, это обаяние молодой красивой женщины, это трогательная беспомощность, удивительно сочетающаяся с душевной прочностью. Ее необъяснимый роман с темпераментным латиноамериканцем Рафаэлем преподносится с улыбкой, но внушает страх, ибо может немного разгрузить героиню от забот, а может и завести в тупик, где иссякнет ее оптимизм.

Труднейшую режиссерскую работу Михаил Теплицкий сочетает с непосредственным участием в спектакле. Играя самого Довлатова, он должен быть наиболее естественным из героев. Эту роль нельзя сыграть без моделирования личности легендарного писателя. При вынужденной скупости пластики актер захватывает зал точным переключением интонаций. Именно они сообщают спектаклю «Иностранка» ностальгическую грусть, истоки которой не надо объяснять...